суббота, 03 января 2015
- От того, что ты не замечаешь очевидного, закрываешь глаза на правду, она не станет ложью, - хмуро заявил он, поудобней устроившись на дорогом кожанном диване цвета спелой вишни.
- Я знаю, - вздохнула она, присаживаясь на пол возле него и положив голову на диван, чтобы было лучше видно лицо собеседника. - Но я просто стараюсь не думать о ней, так что ее как будто и... нет вовсе. - Нежелание слов правильно складываться в предложения, которые смогли бы полностью выразить ее мысли заставляли ее нос морщиться в нелепом раздражении, которое делало лицо забавным. Но он не мог видеть эти изменения в ее лице, так как был занят меланхоличным созерцанием еле заметных трещин на деревянном потолке. Такие откровения словно не волновали его вовсе, казалось что он почти не слушал. - Ведь кроме меня о ней никто не знает, так что она существует только для меня. Значит, если бы я о ней не знала, ее бы и впрямь не существовало. иногда лучше не знать правду. так жить легче. легче дышать. К тому же, я всегда надеюсь, что они решатся как-нибудь сами собой.
- Ребячество, - резко отрезал он. - Тебе не кажется, что это трусость таким образом сбегать от собственных проблем? - Он скептически изогнул бровь, наконец удостоив ее взглядом.
Девушка устало опустила глаза. Хрупкие плечи выступили вперед в каком-то защитном жесте. Невыносимая пытка отвечать на чьи-то вопросы в то время, как у тебя нет ни желания, ни настроения открывать рот вообще.
- Скорее самозащита, - оправдываясь заявила она тихо,- я берегу свои нервы.
Девушка виновато улыбнулась, бросив быстрый взгляд на своего вновь потерявшего интерес собеседника.
- Какая неженка, - хмыкнул он.
- Ну вот смотри, - она протянула руку и взяла наполненный до краев стакан с газетного столика рядом с диваном. - Представь что стакан в моих руках полон не вина, а моими проблемами.
- О да, алкоголь - это одна большая проблема, - съязвил он, едва сдержавшись, чтобы не закатить глаза от таких нелепых сравнений.
- Дослушай, - немного обидевшись попросила она. - Я буду держать его час, два, мои руки начнут болеть, затекать, мне станет тяжело от груза, - он все-таки закатил глаза, до чего нелепо и по-детски звучали ее слова.
- Что бы мне сделать, чтобы избавиться от него? Я поставлю его обратно на стол, уберу свои проблемы и дело закрыто, - победно улыбнулась она.
Он быстрым движением поднялся с дивана, заставив ее тем самым подскочить он неожиданности и тоже встать в нерешительности из-за внезапной перемены настроения. Он в два шага оказался рядом, приблизившись в плотную.
- Реши из, глупая, а не уберай, - холодная рука отобрала у нее стакан, вылевая содержимое на белый паркет под ногами. - Иначе они уберут тебя, -зло закончил он сквозь зубы.
Девушка растерянно шагнула назад, испугавшись его внезапной вспышки ненависти в голосе, пытаясь увеличить между ними расстояние и избавиться от плена его разъяренного взгляда.
Какое ему дело как она поступает и распоряжается своей жизнью? Если ему просто не нравится этот разговор, то не нужно было задавать вопросов, склонять к откровенности.
- Как долго ты собираешься притворяться декорациями в своей жизни? - продолжил он, взяв себя в руки. Теперь его голос звучал успокаивающе, как быдто бы он говорил с маленьким неразумным ребенком. - Рано или поздно придется брать инициативу в эти маленькие, тонкие и хрупкие руки, - почти промурлыкал он, заладев ее рукими. Длинными холодными пальцами ласкал запястья, очерчивая замысловатый рисунок вен.
- Пытаюсь сделать все, чтобы это случилось как можно позже, - завороженно наблюдая его действиями прошептала девушка.
Мягкая, чуть самодовольная улыбка коснулась его губ, а изумрудного цвета глаза смотрели с вызовом, встретившись с ее растерянными, цвета топленого шоколада глазами.
- Я хотел бы посмотреть на то, как реальность настигнет тебя, - задумчиво пробормотал он.
- Но, дорогая, - как будто что-то внезапно вспомнив встрепетнулся он, - в конце тебе придется стать собственным героем.
Он быстро опустил ее руки, и оставляя растроенную, в полном замешательстве девушку стал быстро удаляться в сторону двери. На прощание, перед тем как выйти он небрежно бросил через плечо:
- Потому что каждый в этом мире занят спасением себя.
Дверь с грохотом захлопнулась, оставляя девушку в одиночестве со своими тревожными мыслями.
- Я знаю, - вздохнула она, присаживаясь на пол возле него и положив голову на диван, чтобы было лучше видно лицо собеседника. - Но я просто стараюсь не думать о ней, так что ее как будто и... нет вовсе. - Нежелание слов правильно складываться в предложения, которые смогли бы полностью выразить ее мысли заставляли ее нос морщиться в нелепом раздражении, которое делало лицо забавным. Но он не мог видеть эти изменения в ее лице, так как был занят меланхоличным созерцанием еле заметных трещин на деревянном потолке. Такие откровения словно не волновали его вовсе, казалось что он почти не слушал. - Ведь кроме меня о ней никто не знает, так что она существует только для меня. Значит, если бы я о ней не знала, ее бы и впрямь не существовало. иногда лучше не знать правду. так жить легче. легче дышать. К тому же, я всегда надеюсь, что они решатся как-нибудь сами собой.
- Ребячество, - резко отрезал он. - Тебе не кажется, что это трусость таким образом сбегать от собственных проблем? - Он скептически изогнул бровь, наконец удостоив ее взглядом.
Девушка устало опустила глаза. Хрупкие плечи выступили вперед в каком-то защитном жесте. Невыносимая пытка отвечать на чьи-то вопросы в то время, как у тебя нет ни желания, ни настроения открывать рот вообще.
- Скорее самозащита, - оправдываясь заявила она тихо,- я берегу свои нервы.
Девушка виновато улыбнулась, бросив быстрый взгляд на своего вновь потерявшего интерес собеседника.
- Какая неженка, - хмыкнул он.
- Ну вот смотри, - она протянула руку и взяла наполненный до краев стакан с газетного столика рядом с диваном. - Представь что стакан в моих руках полон не вина, а моими проблемами.
- О да, алкоголь - это одна большая проблема, - съязвил он, едва сдержавшись, чтобы не закатить глаза от таких нелепых сравнений.
- Дослушай, - немного обидевшись попросила она. - Я буду держать его час, два, мои руки начнут болеть, затекать, мне станет тяжело от груза, - он все-таки закатил глаза, до чего нелепо и по-детски звучали ее слова.
- Что бы мне сделать, чтобы избавиться от него? Я поставлю его обратно на стол, уберу свои проблемы и дело закрыто, - победно улыбнулась она.
Он быстрым движением поднялся с дивана, заставив ее тем самым подскочить он неожиданности и тоже встать в нерешительности из-за внезапной перемены настроения. Он в два шага оказался рядом, приблизившись в плотную.
- Реши из, глупая, а не уберай, - холодная рука отобрала у нее стакан, вылевая содержимое на белый паркет под ногами. - Иначе они уберут тебя, -зло закончил он сквозь зубы.
Девушка растерянно шагнула назад, испугавшись его внезапной вспышки ненависти в голосе, пытаясь увеличить между ними расстояние и избавиться от плена его разъяренного взгляда.
Какое ему дело как она поступает и распоряжается своей жизнью? Если ему просто не нравится этот разговор, то не нужно было задавать вопросов, склонять к откровенности.
- Как долго ты собираешься притворяться декорациями в своей жизни? - продолжил он, взяв себя в руки. Теперь его голос звучал успокаивающе, как быдто бы он говорил с маленьким неразумным ребенком. - Рано или поздно придется брать инициативу в эти маленькие, тонкие и хрупкие руки, - почти промурлыкал он, заладев ее рукими. Длинными холодными пальцами ласкал запястья, очерчивая замысловатый рисунок вен.
- Пытаюсь сделать все, чтобы это случилось как можно позже, - завороженно наблюдая его действиями прошептала девушка.
Мягкая, чуть самодовольная улыбка коснулась его губ, а изумрудного цвета глаза смотрели с вызовом, встретившись с ее растерянными, цвета топленого шоколада глазами.
- Я хотел бы посмотреть на то, как реальность настигнет тебя, - задумчиво пробормотал он.
- Но, дорогая, - как будто что-то внезапно вспомнив встрепетнулся он, - в конце тебе придется стать собственным героем.
Он быстро опустил ее руки, и оставляя растроенную, в полном замешательстве девушку стал быстро удаляться в сторону двери. На прощание, перед тем как выйти он небрежно бросил через плечо:
- Потому что каждый в этом мире занят спасением себя.
Дверь с грохотом захлопнулась, оставляя девушку в одиночестве со своими тревожными мыслями.
Летняя ночь была очень тиха и спокойна. Полная луна серебрила своим мягким светом одинокую фигуру нарушителя сна и умиротворенности окружающей природы, что скользила безликой тенью по пустынной дороге. Путник только что миновал березовую рощицу и теперь припустил своего скакуна рысцой по проселочной дороге, поднимая клубы пыли, которая оседала на длинных полах его черного плаща. Легкое дыхание прохладного летнего ветерка приятно холодило кожу, навевая чары безмятежности. Эта тишина казалась такой спасительной и в то же время обманчивой. Так непривычно вновь слышать ее. Так хочется поддаться иллюзии мира и безопасности, что еще царили в этом месте. Ночь была полноправным временем черного всадника, когда он чувствовал себя наиболее уверенно. Она охраняла, сокрывая своим черным бархатным плащём темноты, как создатель трепетно оберегает свое творение. Но даже сейчас всадник не мог полностью избавиться от напряжения, владеющего им последние несколько месяцев.
Дорога петляла по холмам и низинам, он нетерпеливо пришпоривал заметно уставшего коня. Все же путь, который он преодолел сегодня был не малым. Возможно двигаться самостоятельно было бы быстрее, хмуро думал мужчина. Возможно он так и поступит после ближайшего поселения, где удастся продать некоторые вещи. Однако совсем оставаться без коня ему не хотелось. Возможно в деревушке, что по его памяти должна находиться еще в паре часов езды, удастся раздобыть нового.
Ухабистая дорога круто пошла вверх. Выбравшись на вершину самого высокого холма, всадник остановился. Осталось совсем немного. Впереди простиралась большая равнина и он пожалел, что сегодня такая ясная и лунная ночь. Путь по открытой местности может оказаться не безопасным. Хотелось остаться незамеченным и избежать лишних жертв. Не в погоне за неприятностями он преодолел такой долгий путь. Вдалеке уже виднелись едва различимые огоньки небольшой деревушки. По сути, осталось перейти лишь этот холм и он окажется в краях, которые некогда называл родными. Столько лет прошло. Мужчина никогда не думал, что вернется сюда вновь, нарушив клятву данную самому себе. Это не безопасно. Кто-то еще помнит, кто-то еще жив. Впрочем, плевать. Волнение и предвкушение предстоящей встречи будоражило кровь. Как она его встретит? Он больше не тот юнец, слишком много времени прошло, слишком много изменений. И она... Как много изменений произошло в этом человеке? Что увидит он в ее глазах? Упрек, отвращение или быть может радость? Сколько раз такими же темными лунными ночами мужчина представлял эту встречу. Злился, запрещал себе даже думать о подобном, но образ все равно вырисовывался, стоило только закрыть глаза. Как она там? Он клялся больше никогда не вмешиваться в чужую жизнь, и придерживался своего слова на протяжении стольких лет. Но сейчас он просто не мог остаться в стороне.
Резкий западный ветер принес запах дыма со стороны деревеньки, вырывая из задумчивости. Мужчина нахмурился. Однако источник его находился чуть южнее, где у самого горизонта клубилось серое облако. Кажется они двигались несколько быстрее, чем он ожидал. Тревога отчетливо скреблась в его сознании, не смотря на доводы рассудка. Он успеет. Он все просчитал. Люди войдут в город только через два дня, и у мужчины еще было время в запасе. Однако сохранить холодный чистый разум не получалось. Дремавшие некогда чувства и эмоции начали вновь беспокоить. Мужчина усмехнулся. Еще не успел приехать домой, а уже стал таким... прошлым, живым и уязвимым, как будто ничего и не было.
Совсем близко хрустнула ветка, заставляя прийти в себя. Суслик резво пронесся совсем близко и скрылся в укрытии под землей. Путник тщательно прислушался, ругаясь про себя что посмел задуматься и отвлечься в такой момент. Все было чисто. Людей вокруг не наблюдалось, и он немного расслабился.
Ничего уже не будет как прежде. Долой все эти бессмысленные грезы.
Мужчина вновь пришпорил коня, решая что следующей ночью будет точно передвигаться сам.
***
Маленькая черепашка совсем не хотела уплывать.
"Глупая, - думала Эйрин, настойчиво отталкивая животное подальше от берега. - Плыви скорей."
Девушка уже по колено забралась в небольшой пруд, собрав по пути колючек и изрядно намочив подол платья. Матушка точно рассердится, если она еще и порвет его случайно. Но маленькая виновница лишь беззаботно покачивалась на небольших волнах, когда Эйрин тревожила воду босой ножкой и пыталась оттолкнуть эту путешествиницу вглубь водоема.
Девушка нашла ее у самого дома, когда развешивала белье после утренней стирки. Черепашка медленно, но верно ползла в сторону большой дороги по каким-то своим важным черепашечьим делам, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. А стоило бы, ведь не так далеко гремели повозки, по каким-то своим делам тоже спешили занятые люди, и слышался задорный смех ребятишек, разыскивающих приключения. Эйрин испугалась, что такое беззащитное существо могут просто не заметить и затоптать. Или что еще хуже, его могут увидеть дворовые ребятишки и что-нибудь играючи сотворить. Поэтому девушка, не долго думая, подхватила черепашку и скорее понесла в ближайший водоем.
"Тут тебе будет лучше, - тихонько приговаривала спасительница. - Тут ты в безопасности. Это же твой дом, негоже путешествовать так далеко от него и искать себе приключения."
Только глупая черепашка совсем не хотела с ней соглашаться. Когда Эйрин отходила к берегу, упрямица пару секунд перебирала своими короткими лапками, как бы раздумывая над чем-то, а потом вновь медленно устремлялась к берегу.
"Ну что за важные дела у тебя могут быть в городе? - укоризненно вздыхала девушка. - Там же опасно. Почему тебе не сидится на месте?"
Черепашка молчала, лишь целеустремленно лапками перебирала. И вот как спасать того, кто этого совершенно не хочет? Девушка выбралась на берег, отряхивая платье от колючек и налипшей тины.
"Ох, откуда столько храбрости в таком маленьком существе? - негодовала неудавшаяся спасительница. - Быть может она так стремится к себе домой, в собственный пруд? - размышляла Эйрин. - А может она кого-то ищет?"
Как бы ей тоже хотелось быть такой храброй, чтобы отправиться в далекое неведанное путешествие полное приключений. Девушка уже подумывала о том, чтобы сопроводить эту путешественницу, когда от наблюдения ее отвлек голос матери, зовущей на кухню.
"Я же должна была уже принести воды к обеду," - спохватилась Эйрин и бегом кинулась к дому.
Кажется, храброй черепашке, придется самостоятельно отправиться в свой нелегкий и опасный путь.
Их маленький домик стоял на самом краю деревни. Рядом был пруд, а за ним начинался густой лес. Эйрин пришлось пробирать через небольшие заросли, чтобы добраться до небольшого холмика, за которым уже был виден их двор. Девушка хотела немного обойти его, чтобы матушка случайно не увидела откуда она возвращалась и не рассердилась. Ведь она всегда ругалась, когда видела дочь неподалеку от леса.
"Там опасно, - с детства повторяла встревоженная Эрлен своей непоседливой дочери. - Ты же слышала историю про мертвеца, который ожил и бродил по этому лесу? Он заберет тебя с собой, если не будешь слушаться."
Маленькой Эйрин действительно боялась этой страшилки, которую рассказывали у них в дерене. Якобы много лет назад молодой юноша, погибший защищая свою возлюбленную, вернулся с того света, когда узнал о ее скорой женитьбе. Тогда его обезображенный, наполовину разложившийся труп ночью забрался в ее дом и в порыве ярости пытался задушить неверную невесту. Старики клялись в своем участии и непосредственной помощи старой шаманки, в изгнании нечисти из деревни. С тех пор ходят слухи, что этот парень до сих пор бродит где-то по лесу и вздыхает о своей возлюбленной.
Мать привычно ворчала на рассеянность дочери: "Почему я должна бегать везде и искать тебя? Ты же знаешь свои обязанности, так почему бегаешь неизвестно где? Как маленькая, ей богу."
"Я сейчас все сделаю, мамочка," - примирительно улыбалась девушка и спешила к колодцу.
У нее действительно было много работы. С тех пор, как в их края пришла война, каждый житель ощутил ее отголоски на себе. Приходилось больше и усердней работать, чтобы хватало и для себя и для отбывающих солдат. И хоть Эйрин не видела их в городе, а все сражения проходили еще довольно далеко, жизнь в их маленьком городке изменилась и она тоже чувствовала как надвигается это темное нечто. Только все продолжали надеяться, что сражения до них не дойдут. Пришлось забыть все старые забавы, ведь девушка уже считалась довольно взрослой и должна была помогать матери, когда отец ушел вместе с другими солдатами. Тогда красивая и сильная Эрлен сильно осунулась и похудела, дочь чувствовала что ее поддержка нужна матери как никогда ранее.
Дорога петляла по холмам и низинам, он нетерпеливо пришпоривал заметно уставшего коня. Все же путь, который он преодолел сегодня был не малым. Возможно двигаться самостоятельно было бы быстрее, хмуро думал мужчина. Возможно он так и поступит после ближайшего поселения, где удастся продать некоторые вещи. Однако совсем оставаться без коня ему не хотелось. Возможно в деревушке, что по его памяти должна находиться еще в паре часов езды, удастся раздобыть нового.
Ухабистая дорога круто пошла вверх. Выбравшись на вершину самого высокого холма, всадник остановился. Осталось совсем немного. Впереди простиралась большая равнина и он пожалел, что сегодня такая ясная и лунная ночь. Путь по открытой местности может оказаться не безопасным. Хотелось остаться незамеченным и избежать лишних жертв. Не в погоне за неприятностями он преодолел такой долгий путь. Вдалеке уже виднелись едва различимые огоньки небольшой деревушки. По сути, осталось перейти лишь этот холм и он окажется в краях, которые некогда называл родными. Столько лет прошло. Мужчина никогда не думал, что вернется сюда вновь, нарушив клятву данную самому себе. Это не безопасно. Кто-то еще помнит, кто-то еще жив. Впрочем, плевать. Волнение и предвкушение предстоящей встречи будоражило кровь. Как она его встретит? Он больше не тот юнец, слишком много времени прошло, слишком много изменений. И она... Как много изменений произошло в этом человеке? Что увидит он в ее глазах? Упрек, отвращение или быть может радость? Сколько раз такими же темными лунными ночами мужчина представлял эту встречу. Злился, запрещал себе даже думать о подобном, но образ все равно вырисовывался, стоило только закрыть глаза. Как она там? Он клялся больше никогда не вмешиваться в чужую жизнь, и придерживался своего слова на протяжении стольких лет. Но сейчас он просто не мог остаться в стороне.
Резкий западный ветер принес запах дыма со стороны деревеньки, вырывая из задумчивости. Мужчина нахмурился. Однако источник его находился чуть южнее, где у самого горизонта клубилось серое облако. Кажется они двигались несколько быстрее, чем он ожидал. Тревога отчетливо скреблась в его сознании, не смотря на доводы рассудка. Он успеет. Он все просчитал. Люди войдут в город только через два дня, и у мужчины еще было время в запасе. Однако сохранить холодный чистый разум не получалось. Дремавшие некогда чувства и эмоции начали вновь беспокоить. Мужчина усмехнулся. Еще не успел приехать домой, а уже стал таким... прошлым, живым и уязвимым, как будто ничего и не было.
Совсем близко хрустнула ветка, заставляя прийти в себя. Суслик резво пронесся совсем близко и скрылся в укрытии под землей. Путник тщательно прислушался, ругаясь про себя что посмел задуматься и отвлечься в такой момент. Все было чисто. Людей вокруг не наблюдалось, и он немного расслабился.
Ничего уже не будет как прежде. Долой все эти бессмысленные грезы.
Мужчина вновь пришпорил коня, решая что следующей ночью будет точно передвигаться сам.
***
Маленькая черепашка совсем не хотела уплывать.
"Глупая, - думала Эйрин, настойчиво отталкивая животное подальше от берега. - Плыви скорей."
Девушка уже по колено забралась в небольшой пруд, собрав по пути колючек и изрядно намочив подол платья. Матушка точно рассердится, если она еще и порвет его случайно. Но маленькая виновница лишь беззаботно покачивалась на небольших волнах, когда Эйрин тревожила воду босой ножкой и пыталась оттолкнуть эту путешествиницу вглубь водоема.
Девушка нашла ее у самого дома, когда развешивала белье после утренней стирки. Черепашка медленно, но верно ползла в сторону большой дороги по каким-то своим важным черепашечьим делам, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. А стоило бы, ведь не так далеко гремели повозки, по каким-то своим делам тоже спешили занятые люди, и слышался задорный смех ребятишек, разыскивающих приключения. Эйрин испугалась, что такое беззащитное существо могут просто не заметить и затоптать. Или что еще хуже, его могут увидеть дворовые ребятишки и что-нибудь играючи сотворить. Поэтому девушка, не долго думая, подхватила черепашку и скорее понесла в ближайший водоем.
"Тут тебе будет лучше, - тихонько приговаривала спасительница. - Тут ты в безопасности. Это же твой дом, негоже путешествовать так далеко от него и искать себе приключения."
Только глупая черепашка совсем не хотела с ней соглашаться. Когда Эйрин отходила к берегу, упрямица пару секунд перебирала своими короткими лапками, как бы раздумывая над чем-то, а потом вновь медленно устремлялась к берегу.
"Ну что за важные дела у тебя могут быть в городе? - укоризненно вздыхала девушка. - Там же опасно. Почему тебе не сидится на месте?"
Черепашка молчала, лишь целеустремленно лапками перебирала. И вот как спасать того, кто этого совершенно не хочет? Девушка выбралась на берег, отряхивая платье от колючек и налипшей тины.
"Ох, откуда столько храбрости в таком маленьком существе? - негодовала неудавшаяся спасительница. - Быть может она так стремится к себе домой, в собственный пруд? - размышляла Эйрин. - А может она кого-то ищет?"
Как бы ей тоже хотелось быть такой храброй, чтобы отправиться в далекое неведанное путешествие полное приключений. Девушка уже подумывала о том, чтобы сопроводить эту путешественницу, когда от наблюдения ее отвлек голос матери, зовущей на кухню.
"Я же должна была уже принести воды к обеду," - спохватилась Эйрин и бегом кинулась к дому.
Кажется, храброй черепашке, придется самостоятельно отправиться в свой нелегкий и опасный путь.
Их маленький домик стоял на самом краю деревни. Рядом был пруд, а за ним начинался густой лес. Эйрин пришлось пробирать через небольшие заросли, чтобы добраться до небольшого холмика, за которым уже был виден их двор. Девушка хотела немного обойти его, чтобы матушка случайно не увидела откуда она возвращалась и не рассердилась. Ведь она всегда ругалась, когда видела дочь неподалеку от леса.
"Там опасно, - с детства повторяла встревоженная Эрлен своей непоседливой дочери. - Ты же слышала историю про мертвеца, который ожил и бродил по этому лесу? Он заберет тебя с собой, если не будешь слушаться."
Маленькой Эйрин действительно боялась этой страшилки, которую рассказывали у них в дерене. Якобы много лет назад молодой юноша, погибший защищая свою возлюбленную, вернулся с того света, когда узнал о ее скорой женитьбе. Тогда его обезображенный, наполовину разложившийся труп ночью забрался в ее дом и в порыве ярости пытался задушить неверную невесту. Старики клялись в своем участии и непосредственной помощи старой шаманки, в изгнании нечисти из деревни. С тех пор ходят слухи, что этот парень до сих пор бродит где-то по лесу и вздыхает о своей возлюбленной.
Мать привычно ворчала на рассеянность дочери: "Почему я должна бегать везде и искать тебя? Ты же знаешь свои обязанности, так почему бегаешь неизвестно где? Как маленькая, ей богу."
"Я сейчас все сделаю, мамочка," - примирительно улыбалась девушка и спешила к колодцу.
У нее действительно было много работы. С тех пор, как в их края пришла война, каждый житель ощутил ее отголоски на себе. Приходилось больше и усердней работать, чтобы хватало и для себя и для отбывающих солдат. И хоть Эйрин не видела их в городе, а все сражения проходили еще довольно далеко, жизнь в их маленьком городке изменилась и она тоже чувствовала как надвигается это темное нечто. Только все продолжали надеяться, что сражения до них не дойдут. Пришлось забыть все старые забавы, ведь девушка уже считалась довольно взрослой и должна была помогать матери, когда отец ушел вместе с другими солдатами. Тогда красивая и сильная Эрлен сильно осунулась и похудела, дочь чувствовала что ее поддержка нужна матери как никогда ранее.
воскресенье, 08 июня 2014
Когда долгой темной ночью пустота и одиночество разъедают грудную клетку изнутри, я не смогу уснуть.
Позволь
мне позвонить тебе.
Позволь услышать твой голос сквозь тьму и километры.
Твой мягкий и обвалакивающий бархатом голос, дарящий спокойствие и чувство невесомых бабочек на душе.
Позволь представить, что ты
рядом.
Тогда тьма, давящая со всех сторон раступится.
Пообещай, что споешь мне по телефону.
Твою самую грустную и полную нежности песню.
Пообещай, что будешь петь до тех пор, пока я не усну.
Твой голос - единственное, что будет у меня этой тревожной ночью.
Твой голос - единственное, что подарит мне исцеление и сладкий сон этой ночью.
Позволь
мне позвонить тебе.
Позволь услышать твой голос сквозь тьму и километры.
Твой мягкий и обвалакивающий бархатом голос, дарящий спокойствие и чувство невесомых бабочек на душе.
Позволь представить, что ты
рядом.
Тогда тьма, давящая со всех сторон раступится.
Пообещай, что споешь мне по телефону.
Твою самую грустную и полную нежности песню.
Пообещай, что будешь петь до тех пор, пока я не усну.
Твой голос - единственное, что будет у меня этой тревожной ночью.
Твой голос - единственное, что подарит мне исцеление и сладкий сон этой ночью.
Ему нравилось по утрам будить ее невесомыми поцелуями-бабочками, наблюдая как она сонно щурится от солнечного света.
Нравились эти ленивые утренние мгновенья, когда можно было подолгу нежиться в мягкой кровати и теплых объятьях, ловить остатки снов с кончиков ее ресниц, случая рассказы ночных миражей, которые она доверяла ему.
Он улыбался, снисходительно кивая ее забавным попыткам найти объяснение и скрытый смысл в своих снах, которые по его мнения иметь какового не могли, порожденные лишь уставшим за день сознанием.
Он осторожно объяснял ей это, а она дулась, не желая соглашаться.
Тогда он вымаливал прощение поцелуем и просил продолжать, цепляясь за эти казалось бы ничего не значащие рассказы, как за еще одну возможность узнать ее получше, понять что творится у нее в голове и что ее беспокоит, сам не замечая как начинает тоже искать в них что-то.
Нравились эти ленивые утренние мгновенья, когда можно было подолгу нежиться в мягкой кровати и теплых объятьях, ловить остатки снов с кончиков ее ресниц, случая рассказы ночных миражей, которые она доверяла ему.
Он улыбался, снисходительно кивая ее забавным попыткам найти объяснение и скрытый смысл в своих снах, которые по его мнения иметь какового не могли, порожденные лишь уставшим за день сознанием.
Он осторожно объяснял ей это, а она дулась, не желая соглашаться.
Тогда он вымаливал прощение поцелуем и просил продолжать, цепляясь за эти казалось бы ничего не значащие рассказы, как за еще одну возможность узнать ее получше, понять что творится у нее в голове и что ее беспокоит, сам не замечая как начинает тоже искать в них что-то.
понедельник, 03 февраля 2014
Когда тени обретают неясные силуэты
Автор: ~JoJo~
Фэндом: Super Junior
Пэйринг или персонажи: Кюхен, Девушка
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Ангст, Фэнтези, Songfic
Размер: Мини
Статус: закончен
Большие настенные часы на кухне показывали полночь. Звук безвозвратно таящего времени эхом разносился по пустой темной квартире, наполняя застоявшийся воздух щемящей безысходностью. Одинокая фигурка молодой девушки неподвижно сидела, кутаясь в старую растянутую временем кофта крупной вязки, уставившись ничего не выражающим взглядом в единственный источник света - экран размеренно гудящего ноутбука. Ее кожа в этом свете выглядела неестественно бледной, почти прозрачной. Этой ночью тени вновь не давали ей уснуть, сползаясь со всех укромных уголков комнаты. Тени прожитого дня приобретали размытые силуэты, с каждой секундой становясь четче, окружали, загоняли в угол, заставляя сердце сжиматься, а тело плотнее кутаться совершенно не защищающей в одежде. Лишь мягкий голос в наушниках каплю за каплей растворял отчаяние, закравшееся в душу, заботливо отделяя от окружающей действительности. Она закрыла глаза, вслушиваясь в знакомую мелодию, тьма закружилась разноцветными пятнами за сомкнутыми веками. Из бездумного оцепения выводит легкое, почти невесомое прикосновение к волосам, словно приятное дуновение ветерка, распространяющееся от головы россыпью мурашек по коже. Удивленный, настороженный, немного растерянный взгляд через плечо и приветственная улыбка облегчения на тонких обветрившихся губах. Сильные руки крепко обняли ее плечи со спины.
- Как прошел твой день? - знакомый, чуть хриплый шепот нарушил застоявшеюся тишину, обжигая горячим дыханием кожу за ухом.
А в ответ лишь улыбка, омраченная воспоминаниями дня, теплые руки поверх его и тихое:
- Спасибо, что пришел.
Наушники с все еще звучащей мелодией откладываются в сторону за ненадобностью, ведь обладатель любимого голоса сейчас не спеша обходит диван и садится рядом, вновь обнимая за плечи. Вместе с теплотой рук приходит спокойствие и чувство умиротворения на душе. Тени, недовольно подбирая черные щупальца, медленно заползают в свои укрытия по углам, признавая свое временное поражение. Никогда еще безумие не было так близко, победно танцуя размытыми силуэтами на стенах. Невесомое прикосновение губ у виска отвлекает от наблюдения за этим позорным бегством. Ее удивленный взгляд встречается с его теплыми и обеспокоенными глазами, и она понимает, что не ответила на заданный вопрос.
- Был довольно тяжелый день, - наконец отвечает она, положив голову на его плечо. - Не хочу вспоминать.
- Но тебя что-то беспокоит... Не поделишься со мной?
Она вздохнула и начала нервно теребить в руках пуговицу на запястье. Говорить не хотелось, не хотелось ворошить былые мысли, которые только успокоились в ее голове. Не хотелось разрушать воцарившееся умиротворение, так не хватавшее в течении дня. Но молчать не получалось, обеспокоенность проскальзывающая в его голосе не позволяла отмахнуться от вопроса. Хотелось стереть ее из интонаций, заверить, что все в порядке, что нет ничего страшного. Только врать тоже не получалось. И она рассказывала.
Говоря о том, что ее беспокоит, девушка заново переживала моменты из прошлого, воспоминания душили, подкатывая к горлу тяжелым комком. Она все продолжала говорить, слова и эмоции, находившиеся долгое время в заточении в глубине сердца рвались наружу. Голос иногда подводил ее, срываясь на всхлипы, тогда он крепче прижимал ее к себе, гладил по спине, пытаясь успокоить. Мягко стирал подушечками пальцев редкие слезинки, катившиеся по покрасневшим щекам. Целовал в макушку, когда она переставала говорить, собираясь с мыслями. Хотелось сидеть вот так рядом и больше не отпускать. Никуда. Никогда.
Она медленно успокаивалась под его мягкими прикосновениями и песней, которую он напевал ей в полголоса, согревая кожу за ушком своим горячим дыханием. Его мягкий и обволакивающий бархатом голос дарил спокойствие и чувство невесомых бабочек на душе. Пустота и одиночество, разрывавшее грудную клетку изнутри, отступали, растворяясь бесследно.
Этой ночью тени больше не мешали ей уснуть. Его голос - единственное, что подарило ей исцеление и сладкий сон этой тревожной ночью. Пусть даже эти невесомые прикосновения - ложь, а человек рядом - несбыточная мечта, обретшая неясные очертания в тусклом свете от экрана ноутбука. И пусть сейчас она сидит тут в темноте своей одинокой квартиры и разговаривает сама с собой. И пусть, что с ней действительно что-то не так. Пусть. Главное, что эта маленькая ложь придает ей силы.
Автор: ~JoJo~
Фэндом: Super Junior
Пэйринг или персонажи: Кюхен, Девушка
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Ангст, Фэнтези, Songfic
Размер: Мини
Статус: закончен
Большие настенные часы на кухне показывали полночь. Звук безвозвратно таящего времени эхом разносился по пустой темной квартире, наполняя застоявшийся воздух щемящей безысходностью. Одинокая фигурка молодой девушки неподвижно сидела, кутаясь в старую растянутую временем кофта крупной вязки, уставившись ничего не выражающим взглядом в единственный источник света - экран размеренно гудящего ноутбука. Ее кожа в этом свете выглядела неестественно бледной, почти прозрачной. Этой ночью тени вновь не давали ей уснуть, сползаясь со всех укромных уголков комнаты. Тени прожитого дня приобретали размытые силуэты, с каждой секундой становясь четче, окружали, загоняли в угол, заставляя сердце сжиматься, а тело плотнее кутаться совершенно не защищающей в одежде. Лишь мягкий голос в наушниках каплю за каплей растворял отчаяние, закравшееся в душу, заботливо отделяя от окружающей действительности. Она закрыла глаза, вслушиваясь в знакомую мелодию, тьма закружилась разноцветными пятнами за сомкнутыми веками. Из бездумного оцепения выводит легкое, почти невесомое прикосновение к волосам, словно приятное дуновение ветерка, распространяющееся от головы россыпью мурашек по коже. Удивленный, настороженный, немного растерянный взгляд через плечо и приветственная улыбка облегчения на тонких обветрившихся губах. Сильные руки крепко обняли ее плечи со спины.
- Как прошел твой день? - знакомый, чуть хриплый шепот нарушил застоявшеюся тишину, обжигая горячим дыханием кожу за ухом.
А в ответ лишь улыбка, омраченная воспоминаниями дня, теплые руки поверх его и тихое:
- Спасибо, что пришел.
Наушники с все еще звучащей мелодией откладываются в сторону за ненадобностью, ведь обладатель любимого голоса сейчас не спеша обходит диван и садится рядом, вновь обнимая за плечи. Вместе с теплотой рук приходит спокойствие и чувство умиротворения на душе. Тени, недовольно подбирая черные щупальца, медленно заползают в свои укрытия по углам, признавая свое временное поражение. Никогда еще безумие не было так близко, победно танцуя размытыми силуэтами на стенах. Невесомое прикосновение губ у виска отвлекает от наблюдения за этим позорным бегством. Ее удивленный взгляд встречается с его теплыми и обеспокоенными глазами, и она понимает, что не ответила на заданный вопрос.
- Был довольно тяжелый день, - наконец отвечает она, положив голову на его плечо. - Не хочу вспоминать.
- Но тебя что-то беспокоит... Не поделишься со мной?
Она вздохнула и начала нервно теребить в руках пуговицу на запястье. Говорить не хотелось, не хотелось ворошить былые мысли, которые только успокоились в ее голове. Не хотелось разрушать воцарившееся умиротворение, так не хватавшее в течении дня. Но молчать не получалось, обеспокоенность проскальзывающая в его голосе не позволяла отмахнуться от вопроса. Хотелось стереть ее из интонаций, заверить, что все в порядке, что нет ничего страшного. Только врать тоже не получалось. И она рассказывала.
Говоря о том, что ее беспокоит, девушка заново переживала моменты из прошлого, воспоминания душили, подкатывая к горлу тяжелым комком. Она все продолжала говорить, слова и эмоции, находившиеся долгое время в заточении в глубине сердца рвались наружу. Голос иногда подводил ее, срываясь на всхлипы, тогда он крепче прижимал ее к себе, гладил по спине, пытаясь успокоить. Мягко стирал подушечками пальцев редкие слезинки, катившиеся по покрасневшим щекам. Целовал в макушку, когда она переставала говорить, собираясь с мыслями. Хотелось сидеть вот так рядом и больше не отпускать. Никуда. Никогда.
Она медленно успокаивалась под его мягкими прикосновениями и песней, которую он напевал ей в полголоса, согревая кожу за ушком своим горячим дыханием. Его мягкий и обволакивающий бархатом голос дарил спокойствие и чувство невесомых бабочек на душе. Пустота и одиночество, разрывавшее грудную клетку изнутри, отступали, растворяясь бесследно.
Этой ночью тени больше не мешали ей уснуть. Его голос - единственное, что подарило ей исцеление и сладкий сон этой тревожной ночью. Пусть даже эти невесомые прикосновения - ложь, а человек рядом - несбыточная мечта, обретшая неясные очертания в тусклом свете от экрана ноутбука. И пусть сейчас она сидит тут в темноте своей одинокой квартиры и разговаривает сама с собой. И пусть, что с ней действительно что-то не так. Пусть. Главное, что эта маленькая ложь придает ей силы.
воскресенье, 12 января 2014
В ловушке
Автор: ~JoJo~
Фэндом: EXO - K/M
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Ангст, Фэнтези, Психология, Даркфик, POV, Songfic, Мифические существа
Предупреждение: ООС, АУ
Размер: Мини
***
Послышался звук открывающейся двери и сбивчивый топот нескольких ног. Джонин встрепенулся, мигом поднимаясь с бетонного пола, и ожидающе уставился в темноту перед собой. Тело немного ныло от долгого неподвижного состояния, а губы непроизвольно растянулись в довольной ухмылке - наконец то можно будет немного развлечься и размяться. Мышцы сводило от нетерпения, а в животе предательски заурчало. Кто же будет на этот раз? Он в предвкушении провел кончиком языка по сухим губам, сдерживаясь, чтобы не начать переминаться с ноги на ногу. Медленный темп приближающихся шагов раздражал. Наконец по стенам заплясали огоньки и неясные силуэты, разгоняя такую привычную и родную для него темноту, заставляя недовольно сморщиться от слепящего глаз ненавистного света. Джонин инстинктивно отпрянул подальше, вжавшись в стену, стараясь находиться в тени. Из-за поворота показался высокий мужчина с большим фонарем в руке и девушка, которую он тянул за собой. Веселье начинается.
Быстро преодолев разделяющее их расстояние, мужчина начал возиться с ключами, подбирая нужный. Девушка в это время оставшаяся без его внимания, растерянно оглядывалась по сторонам в поисках чего-то что могло бы помочь сбежать. Мало вероятно, но все же. Помещение, освещенное лишь проникаемым в узкие окна светом луны, напоминало собой подвал с ровным строем чего-то наподобии тюремных камер, уходящих вглубь и теряющихся в темноте. От этого зрелища по коже поползли мурашки. Сотня вопросов роились в ее голове, не находя ответов. Девушка не понимала зачем ее привели сюда и что собираются делать. Неизвестность и странность всей этой ситуации пугала.
В неясном свете луны и дрожащих редких бликах зажатого в руках мужчины фонаря Джонин мог внимательней рассмотреть ее. Он с сожалением отметил, что на вид девушке едва можно было дать семнадцать. Как она вообще попала сюда? Девушка мелко дрожала, а дыхание было сбытым, невысокого роста с немного растрепанными шоколадного цвета волосами до плеч. В запачканных некогда голубых джинсах и разорванной вдоль плеча рубашке с редкими капельками крови. Что они с ней делали? Мимолетный осмотр принес едва уловимое чувство вины, которое впрочем было отослано куда подальше. Справившись с замком, бородач, показавшийся Джонину до неприязни знакомым, распахнул заскрипевшую дверь и втолкнул сопротивлявшуюся девушку внутрь. Парень недовольно рыкнул, захотелось оторвать руки этому ублюдку.
Неудержавшись на ногах от грубого толчка в спину, вдобавок зацепив ногой выступ в полу, она упала, раздирая в кровь колени и локти. Молодой волк, сменивший секундой ранее свое человеческое обличие, угрожающе зарычал из темноты. Девушка подскочила от неожиданности. Ее дрожащие руки нащупали за спиной железные прутья решетки и вжавшись в нее как можно сильнее, девушка ждала нападения.
Пути назад не было. Страх и осознание безысходности ситуации отразились на ее лице. Джонин усмехнулся про себя: "Ты боишься темноты? Или быть может неизвестности, что хранит она? Как ты думаешь, что скрывается в ней? Кто или что нашло пристанище в этом жутком месте? Твое воображение уже нарисовало мой образ? В одной клетке с чудовищем. Не спрятаться. Не сбежать. Страшно, да? До одури. До панического ужаса в расширенных зрачках. До истерической дрожи во всем теле. До слез. Не плачь, детка. Слезы не помогут. Похоже на ночной кошмар, только вот спасения в виде пробуждения не будет. Спасения не будет. Не будет... ничего? Ты чувствуешь холодное дыхание смерти на своей шее? "
Молодой бурый волк, скаля зубы, медленно выходил из тени, освещаемый серебристым светом полной луны.
***
POV Джонин
Очередной пустой день, сменяющийся очередной пустой ночью. Время, которому я потерял счет, песком сквозь пальцы просачивается в никуда, оставляя после себя ничто или жалкое подобие меня. Когда тишина вскрывает череп звенящей болью, хватаешься за каждый придуманный шорох. Когда тьма разъедает изнутри и снаружи, делая частью себя, распадая на куски и молекулы, растворяя , наполняя тобой пустоту, понимаешь, что теряешься в ней, теряешь себя. Как создание ночи оказалось в ее плену? Я в ловушке. Я потерян. Не осталось сил, всё катится в пропасть, причем уже не в первый раз. Надежда была и осталась напрасной. Я изначально один. Ночь была моей стихией, а стала моим наказанием.
Как мы попадаем в ловушку? Как загоняем сами себя в нее, слепо следуя за собственным воображением и тщеславием, не замечая как за спиной захлопываются ее двери. Тогда мы запоздало оглядываемся, недоумевая как оказались внутри, бьемся в панике о решетку, отделяющую привычную свободу, и отказываемся от принятия простой истины о том, что это наших рук дело. Как выбраться из ловушки, которую создал собственными руками? Доверившись людям я сам не заметил как загнал себя в клетку, становясь тем, кого ненавижу. Воспоминания о том дне уже расплывчаты. Быть может потому что он не был особенным за исключением того, что меня лишили свободы. Или потому что прошло уже достаточно времени. Я не знаю сколько недель или месяцев назад. Я не знаю сколько времени прошло. Я знаю сколько людей назад я потерял человечность и часть себя вместе со своей свободой. Лица не стираются из памяти, не давая забыть кем я стал с такой легкостью, просто лишившись выбора и права голоса. Я не знал почему я здесь и почему должен это делать. Волку во мне нравилось такое положение дел, он упивался сладостью новой жертвы, с каждой из которой мой голос разума становился все тише. Тогда ненависть и желание бороться сменилось безразличием и смирением: я волк, это действительно моя природа. Какой смысл бороться с собой? Монстры в темноте не всегда бывают страшными. Мы сами делаем их такими. Монстры в нашей голове, наши страхи обретают очертания и неясные силуэты в липком сумраке пустой комнаты, выползая из потаенных углов нашего сознания, окружая, танцуя хороводы тенями по голым стенам. Я никогда не считал себя одним из них, до тех пор пока оставшись запертым наедине с собой не разглядел это совсем четко где-то глубоко внутри, требующее выхода наружу.
Что-то изменилось одной ночью, которая тоже на первый взгляд не была особенной. Тогда я начинал подумывать, что мои пленители уже забыли про меня - слишком долго никто не появлялся в подвале с новой игрушкой. Уже несколько ночей я изнывал от скуки и безделья, ведь эти "визиты" были пожалуй единственным моим так называемым развлечением, и это мерзко звучало даже для самого себя.
Но в этот раз, как только луна поднялась достаточно высоко, озаряя лишь часть моей камеры, я наконец услышал долгожданный скрип тяжелой двери наверху и звуки приближающихся шагов. Худенькая невысокая девчушка должна была стать сегодня моим украшением одиночества и праздничным ужином, думал я до тех пор, пока она не оказалась прижатой так близко в маленькой тюрьме с персональными нерушимыми правилами, полностью во власти и распоряжении изнывающего от голода волка.
В ней было что-то не так. Что-то что заставляло меня медлить, и я никак не мог понять что именно. Она по-прежнему боялась, я ощущал дразнящий привкус страха в воздухе, который будил инстинкт охотника. Но вместе с тем в ее больших голубых глазах было что-то еще. Что-то очень смутно знакомое, как будто давно забытое, но до боли родное. Не отчаяние, не мольба, которые сквозили во взглядах всех моих предыдущих жертв, посланных в эту темницу, где мне отвели роль палача. Нет, даже сейчас ее глаза продолжали излучать... свет, исходящий из самого сердца. И он слепил меня еще сильнее, чем ненавистный свет фонарей или солнца. От него хотелось отшатнуться и спрятаться, вновь растворяясь в привычной темноте, но в то же время он манил. Как спасительный луч заблудившемуся во мраке вечной ночи. Я никогда прежде не видел таких глаз. Как ты, обладательница неба за дрожащими ресницами, попала сюда? Чем насолила моим так называемым хозяевам, что они выбрали для тебя подобную участь? Только лживых, двуличных с давно сгнившей душенкой и выцведшими глазами людей, ничем не лучше меня, приводили в этот подвал, где я расправлялся с ними не задумываясь, без зазрения совести. За это я был даже немного благодарен им и моим пленителям. Но эта девушка была абсолютно другая.
Доброта? Понимание сквозившее в ее взгляде? В таком месте, где эти слова кажется не имеют смысла. Что ты можешь понимать, раздраженно подумал я. Я монстр, всего лишь дикое животное. Полная противоположность этому светлому человечку передо мной. Когда я стал таким? Она будила во мне то, что на мой взгляд было давно мной утерянно. Я не хотел, чтобы она думала что я чудовище. Я не хотел, чтобы она с такими пронзительно чистыми глазами видела меня так низко павшего. Мне отвели роль палача, заперев здесь против моей воли. Я не хотел этого, я не выбирал такой жизни. Жалкое оправдание. Но мне хотелось, чтобы хоть кто-то понимал.
Она такая же пленница, как и я. У нее тоже нет выбора, нет права голоса. Осознание того, что в чем-то мы были равны, того что мы были по сути в одной лодке, выводило из себя. Она человек, Джонин, очнись! Она ничтожество! Просто кусок мяса! Волк во мне нетерпеливо рычал, желая ее крови. Но я не мог этого сделать. Нет... это я ничтожество. Да что со мной не так? Неужели за все это время проведенное здесь я начал сходить с ума? Я болен? Что ты делаешь со мной?
Даже если так. Даже если я не смогу ее убить, ей все равно не выжить. Мы в ловушке. Мы пленники в этой тюремной камере. Она человек, хрупкое создание, которое не протянет без еды и воды больше недели. Осознание этого факта привело мои чувства в еще большую растерянность. Противоречия одно за другим продолжали терзать меня. Но я понял, что хочу ее защитить. От себя, от всех невзгод, которые могут ей угрожать. Уберечь от всего. Когда чудовище становится... защитником? Почему? Искупление? Я почти засмеялся от этой мысли. С каких пор меня беспокоят такие вещи? Я могу защитить ее от голода или всего мира просто убив, подарив покой.
Эта испуганная девченка с невероятными глазами продолжала вжиматься в решетку, ожидая своей участи. А я, разрываемый противоречиями и сомнениями, замер в метре от нее, понимая, что сейчас ее участь полностью в моих руках.
***
Холодные железные прутья за спиной больно впивались в кожу, разнося по продрогшему телу волны мурашек, заставляя сильнее ежиться от холода и страха, заставляя сильнее вжиматься в нелепой попытке просочиться сквозь них, оказаться подальше от этих горящих животной яростью глаз напротив. Бешенный стук сердца, стремящегося как будто вырваться наружу, разорвав грудную клетку, неприятно отзывался у самого горла и разносился по всему подземелью, являясь единственным звуком, нарушающим убийственную тишину вокруг. Колени предательски подрагивали, а в глазах неприятно щипало от осознания ситуации. Не хотелось так унизительно разреветься перед лицом смерти. Не хотелось так унизительно умирать, в темном сыром подвале, где ее никогда уже не найдут, быть разорванной в клочья клыками дикого животного. Она душила слезы остатками разума и какой-то бессмысленной гордостью, кусая щеку с обратной стороны до крови, ощущая резкий металлический привкус на языке, который приводил ее в чувства, не давая им пролиться по щекам нескончаемым соленым потоком боли, отчаяния и безысходности. Время неумолимо и незаметно растворялось в пространстве, отмеряемое лишь частотой сбитого дыхания с обветрившихся губ и стуком трепещущего сердца в груди. Было не ясно прошла минута или час, девушка потеряла счет, как загипнотизированная вглядываясь в горящие желтым пламенем глаза большого волка, застывшего перед ней угрожающе пригнувшись к полу и оскалив клыки. Минуты шли, ее тело начало затекать, напряженные долгое время мышцы ныли, она чувствовала, что еще немного и ноги просто откажутся ее держать. Замкнутое пространство камеры, близость хищника, долгое напряжение и неизвестность давили на разум, испытывая на прочность расшатанные нервы. Она не понимала почему волк медлит, растягивая ее муки. Быть может желает сполна насладиться страхом загнанной в угол жертвы, желает увидеть в ее глазах мольбу о скорейшем прекращении мучений.
Помощи ждать было не от куда, девушка не надеялась, что растянувшиеся секунды как-то смогут спасти от неизбежного. Она опустила глаза, вырываясь из плена внимательных желтых глаз. Склонила голову, расслабляя уставшее тело, тем самым признавая свою беспомощность и принимая свою судьбу. Послышался сдавленный выдох и девушка закрыла глаза, мечтая лишь о том, чтобы это все поскорее закончилось. Где-то на краю ее сознания мелькнула нелепая, но почему-то очень приятная мысль, что она не плачет. Слезы всегда казались ей чем-то унизительным, проявлением собственной слабости, особенно в данной ситуации. Нет, значит она сильная и выдержит это. Подобная мысль заставила уголок ее губ приподняться в маленьком глупом приступе гордости.
Она из последних сил держалась на ногах, стараясь успокоиться и подавить все эмоции. Какая теперь разница что будет дальше. Вот только вместе с трепетной жилкой на шее, в ней отчетливо билось никогда не осознаваемое ранее желание. Желание жить, которое совершенно не получалось подавить, смиренно приняв осознание приближение собственной смерти. Оно билось, заполняя собой сознание, заполняя собой все ее существо, вместе с током крови разносясь по венам, заставляя одинокую непрошенную слезинку прочертить мокрую дорожку по ее щеке.
- Я не могу, - послышался сдавленный голос. Она удивленно распахнула глаза, поднимая голову, боясь что ее сознание сыграло с ней злую шутку. Перед ней стоял парень с черными волосами, красиво оттеняющими его бронзовую кожу. Его пухлые, чувственно очерченные губы кривились в какой-то внутренней борьбе, а в карих глазах плескалось раскаивание. - Извини... Я... я не причиню тебе вреда... Пожалуйста, не бойся.
Девушка шокировано обвела взглядом помещение, разыскивая волка, но вокруг больше никого не было, и в ее взгляде, вновь обращенном на парня, мелькнула догадка.
- Так это был... ты, - выдохнула она, скорее утверждая, чем спрашивая. Эта мысль сейчас не казалась ей абсурдной.
- Извини, - одними губами произнес юноша, скрываясь в тени у противоположного угла камеры, куда не попадал лунный свет.
Девушка растерянно проводила его взглядом и обессиленно сползла на холодный пол, поднося руки к лицу, запутываясь ими в волосах, подтянула затекшие ноги к груди, уткнувшись в них лицом и рыдания вырвались наружу. Слезы катились по ее щекам нескончаемым потоком, сдерживаемых ранее эмоций, частые всхлипы грозили перерасти в истерику от осознания того, что только что она пережила.
Джонин смотрел на ее вздрагивающие плечи и не знал что ему делать. Он не решался подойти, боясь напугать ее. Не знал чем помочь, как успокоить истерику, причиной которой явился он сам. Джонин знал, что просто не имеет права быть ближе, не имеет права даже коснуться такого человека, боясь испачкать своими своими по локоть в крови руками. Что он сделал с бедной девушкой и что чуть не собирался сделать... Его разрывало новое ранее неизвестное чувство. Он злился и ненавидел себя за то что довел эту маленькую хрупкую девченку до истерики, за то что сейчас так позорно прячется в тени и не находит в себе силы, злился на нее, недоумевая кто она такая и как посмела за такой короткий промежуток времени разрушить все что строил он в себе месяцами проведенными здесь, чтобы выжить и не сойти с ума.
Ее всхлипы становились реже, она успокаивалась, сидела неподвижно не поднимая головы. Слезы кончились, унося с собой отчаяние и страх, наполнявщие ее душу, на смену пришла лишь пустота и непреодолимая усталость. Глаза закрывались, очень хотелось просто уснуть и чтобы все это просто оказалось сном, ночным кошмаром, который развеется и забудется с первыми лучами нового дня. Только вот ноющая боль во всем теле напоминала о том, что это не сон и на утро спасения с первыми лучами не будет. Тот факт, что она еще жива не укладывался в голове. Нет, девушка не верила в свое спасение, сложившаяся ситуация казалась ей лишь недолгой отсрочкой, подтверждением того, что ее мучения только начинаются. "Это было бы слишком легко, - устало думала она. - Слишком легко, если бы все закончилось так быстро." Только надежда маленьким неуверенным червечком шевелилась где-то между ребер не смотря на отчаянные попытки задавить ее серовой реальностью. Ты полностью в его власти. Ты в ловушке, откуда нет выхода...
Она настороженно вслушивалась, пытаясь уловить его движение или дыхание, но вокруг было слишком тихо. Создавалось обманчивое впечатление, что оназдесь одна. Что ей ничего не угрожает. Что в темноте никого нет. Только ощущение чужого пристального взгляда, заставляющего кожу покрываться мурашками, разрушало все иллюзии.
Джонин наблюдал за ней, желая остаться незамеченным. Он видел ее усталые обеспокоенные глаза, слепо пытающиеся рассмотреть хоть что-нибудь. Забавно, что даже такие вещи делают ее беспомощной. Забавно, то даже простое отсутствие возможности видеть может ее напугать, ведь страшно оказатся в окружающем неведении, когда лишь воображение заботливо приподносит образы один страшней другого. Это забавляло его и в то же время раздражало. Он чувствовал неловкость повисшую в воздухе и задавался вопросом что делать с этим дальше. Желание граничащее с необходимостью помочь этой девчонке неприятно кололось между ребер новым ощущением вины и жалости с невесть откуда взявшимся чувством ответственности за ее судьбу.
И Джонина вновь мучило сомнение. Что если он ошибается? Что если это всего лишь наваждение? В темноте видишь то, чего нет. Видишь то, чего по-настоящему боишься. Но она пуста. Обманчива. Скрывая от глаз очевидное, ночь позволяет увидеть мимолетное, незаметное, сокрытое за буйством дневных красок. Джонин смог разглядеть ненавистный, но такой необходимый свет в человеке, ставший для него ориентиром к спасению, к которому хотелось тянуться. Сора - свои ожившие страхи по темным углам и безжалостное чудовище жаждущее ее крови. А есть ли все это там, где они это видят? Или это всего лишь плод истерзанного воображения? Она - самый обычный человек на свете с самыми обычными пороками. Что если в ней ничего нет? Что если он увидел только то, что хотел увидеть? Что если он хватается за пустоту? И это наваждение ночи, одна из искаженных теней, что танцуют по стенам? Больше нет черного и белого, есть только громадная палитра всех оттенков серого. И чудовище, которое увидела Сора тоже можно отнести к искаженному этой гаммой серого сумеречному миру. Потому что Джонин не плохой. Он сделал много зла и добрым быть не может. Но в глубине его души таится другая, серая сторона светлого чувства. Пусть все считают его злом, он добр к тем, кому верит.
Эта ночь не может быть вечной. Она закончится рассветом, который расставит все по своим местам. Свет, принесенный первыми лучами восходящего солнца, развеет обманчивые тени. Что останется после этой ночи? Как много правды было во всем? Джонин не знал ответов. И это заставляло чувствовать себя беспомощным, заблудившимся в темном лесу бесконечных вопросов.
- Почему ты не сделал этого? Почему оставил в живых? - осторожно поинтересовалась девушка слегка севшим от долгого молчания и волнения голосом. Неожиданный вопрос, нарушив устоявшиюся тишину, неловко повис в воздухе , заставил парня вздрогнуть и отвлечься от собственных мыслей.
Джонин и сам еще не знал точного ответа на этот вопрос.
- Ты не похожа на тех, кого приводили сюда раньше.- Ответил Джонин, после недолгой паузы, решив что отмалчиваться было бы слишком грубо по отношению к ней.
Такой ответ ее удивил и напугал, ощущение того, что она всего лишь очередная игрушка в лапах этого монстра возросло. Девушка кивнула скорее своим мыслям. Голос, прозвучавший в ответ, успокоил чуть больше самого ответа, по крайней мере послужил подтверждением того, что она не сошла с ума. Было странно говорить вот так в темноту, не видя лица собеседника, пытаться угадать, уловить его эмоции и отношение к сказанному лишь по изменениям тональностей в голосе собеседника.
Как будто прочитав ее мысли, Джонин медленно вышел из тени. Девушка сжалась от неожиданности, настороженно следя за парнем. Но он спокойно расположился чуть поодаль, прислонившись к шершавой бетонной стене, и открыто разглядывал ее в ответ. Освещенный серебренным светом луны парень оказался довольно привлекательным, Сора была вынуждена признаться в этом себе. От него не исходило опасности, девушка немного расслабилась, получив возможность видеть и хоть как то предугадывать его действия и реакцию.
- Как тебя зовут?
- Сора.
- По-японски "небо", - удивился Джонин как оно подходит ей, глядя в ее пронзительно голубые глаза. Он наконец мог точно назвать их цвет - цвет ясного голубого неба над головой в солнечный день. В день, которого у него больше нет. Отогнав от себя надоедливые мысли, парень вновь сосредоточился на девушке. Его мучило любопытство. Привыкнув к одиночеству, было странно и ново говорить вот так с кем-то кроме себя. Кажется прежний Джонин был очень общительным и интересным собеседником. Парень уже не помнил и е знал точно что из этого осталось в нем нынешнем. Ему было интересно понять что в ней такого особенного, что заставило его остановиться, прервав заученный алгоритм действий. Хотелось узнать что скрывает эта обладательница неба за дрожащими ресницами. Но осмелевшая Сора его опередила, задавая свой вопрос.
- Почему ты здесь?
- А ты? - небрежно бросил Джонин, желая сперва удовлетворить свое любопытство.
Может они и ждала услышать душещипательную историю заключенного, развеивавшую бы все ее страхи, но Джонин не собирался этого делать. Совсем не хотелось что-либо объяснять и пытаться оправдываться, сознаваться в своих ошибках, еще меньше хотелось напугать своим ответом. И вообще с какой стати ему изливать душу. Хоть эта девчонка и первая, кто поинтересовался об этом за все время проведенное им здесь. Пусть она сама придумает образ опасного хищника или хорошего парня, в любом случае правды окажется меньше половины. Джонин уже и сам не знал кто он. И где эта половина правды.
Девушка, немного опешив, все же ответила.
- Потому что оказалась ненужной... Эти люди шантажировали моего отца. Он не выполнил условие. Даже моя жизнь не так важна для него, как принципы, - грустно вздохнула она. - Работа превыше всего, так он всегда говорил. А дочь... У него есть еще одна, как-нибудь переживет, - невесело усмехнулась девушка. - Ты избавишься от меня?
Джонин был растерян. Он догадывался чем занимаются люди пленившие его , но он всегда тешил себя мыслью, что убирает лишь нечестных конкурентов, а не обычных ни в чем не повинных жертв шантажа.
- Тебя предал родной отец. Ты хочешь умереть?
- Разве у меня есть выбор? Все уже давно решили за меня. В этой игре я всего лишь пешка.
- Ты ненавидишь его?
- Можно я не буду отвечать на этот вопрос? Ты же мои игнорируешь, - вздохнула она. - Это немного раздражает.
Ответа не последовало, Джонин ожидающе смотрел на нее. Девушка решила продолжить, чтобы не разозлить этого странного парня.
- Нет. Мне почти ничего не объяснили после похищения. Три дня меня держали взаперти в комнате для гостей. Видимо время истекло, а мой отец не сделал того что от него требовали...
Сора рассказывала об этом и утихнувшие было обида, разочарование и чувство несправедливости вновь жгли ее изнутри. Все эти несколько дней, проведенных в неведении, были для нее самыми мучительными. Но узнав горькую правду, девушка пожалела и поняла каким спасительным было неведение. Потому что истина кололась раскаленными иглами по коже: она никому не нужна. Этому не хотелось верить. Потому что такого просто не может быть. Это ошибка. Нельзя за секунду оказаться на самом дне пропасти.
- И я не сержусь на него. Я верю, что он не хотел этого и постарается все исправить. Просто ему нужно было немного больше времени. Которого у меня, к сожалению, нет. - договорить ей помешал неожиданно вскочивший на ноги Джонин.
***
Наверху снова скрипнула дверь и эхо приближающихся шагов оповестило о новом госте. Они напряженно замерли в ожидании, повернувшись на источник звука. Шаг за шагом, все ближе и ближе. Джонин недоумевал: еще никогда за ночь ему не уделяли столько внимания. Это настораживало. Что им нужно? Как они отреагируют на то, что девчонка еще жива? Из-поворота уверенной походкой с широкими шагами показался мужчина, Джонин помнил его имя - Тао. Этот вечно хмурый китаец с тяжелым взглядом, выполняющий обязанности охранника, появлялся здесь всего раз, но даже этого хватило парню, чтобы понять что он ненормальный. Охранник решил удостовериться прилежно ли их волчонок выполняет свою работу. Босс отчетливо дал понять, что от этой девчонки надо избавиться немедленно. К тому же Тао очень хотелось посмотреть, как волк расправляется со своей добычей, удовлетворить свои так называемые садистские потребности из-за которых он и выбрал эту работу. Мужчина боялся не успеть, ведь его напарник, который привел девчонку, только сейчас сообщил ему об этом. Поэтому он был приятно удивлен, увидев ее живой и невредимой. Тихо радуясь, что успел как раз к началу представления, он подошел ближе к железной решетке, освещая большим фонарем ее обитателей.
- Решил сначала развлечься, - хмыкнул он каким-то своим грязным мыслям, расплываясь в пошлой улыбочке, глядя на Джонина в человеческом облике. - Я не против взглянуть и на это.
Парень буравил его ненавидящим взглядом в ответ.
- О, не обращай на меня внимания. Я просто зритель. Представь что меня нет, - Тао иронично замахал руками на его взгляд, решив отойти к противоположной стене, недоумевая как мог забыть об осторожности и подойти так близко. Но сильная рука уже схватила его за ворот пиджака, притягивая еще ближе. Джонин, за доли секунды преодолевший разделяющее их расстояние, прижимал шокированного охранника к железным прутьям, переместив одну руку на его шею. Тао захрипел, паникуя, попытки вырваться ни к чему не приводили, молодой волк был намного сильнее его.
- Но ты все таки здесь. - Джонин улыбался его тщетным трепыханиям, сдавливая горло сильнее. - И сейчас поможешь мне выбраться.
Бросив попытки оторвать чужие руки от своего горла, почти теряющий сознание от нехватки кислорода Тао скользнул ослабевающей рукой в один из карманов, выхватывая короткий нож. Острое лезвие полоснуло по сжимающей горло руке не ожидавшего сопротивления Джонина и с звяканьем упало на бетонный пол. Кровь ручейками заструилась из раны, хватка на мгновенье ослабла, но натренированному мужчине хватило и этого, чтобы выбраться из захвата. Судорожно глотая воздух, Тао поспешно отпрянул подальше от рычащего в ярости Джонина. Рана была пустяковой и уже начала заживать, он бесился от того как близко было желаемое и как глупо он этого лишился.
- Маленький гаденыш... Сбежать решил, - сквозь зубы прошипел китаец. - У меня нет ключей. Ты бы остался ни с чем.
Китаец был зол, ему хотелось отомстить за эту попытку прикончить его. Но босс запретил причинять вред их волчонку, Тао негодовал, растирая саднящую шею.
- Выпусти меня! Вы не имеете права держать меня здесь. Я не намерен больше быть послушным цепным псом.
Такой напор удивил охранника, Джонин кажется давно смирился со своей участью пленного и ролью домашнего волчонка, подбирающего следы для так называемых хозяев, когда они не хотели пачкать руки, побунтовав лишь первое время. А теперь он снова был полон непокорного огня в глазах и решимости выбраться.
"А это отличная возможность - свалить его увечия на неудачную попытку к бегству , - подумал Тао, решив как выпустить свою злость и проучить наглого парня. - Но сначала..."
- Хорошо, я отпущу тебя. Хозяин оценил твою помощь нам и в благодарность может даровать свободу. - Джонин напряженно слушал, ожидая подвоха. - Только убей ее. В последний раз. И будешь свободен.
- А если я не сделаю этого?
- Брось, неужели жизнь какой-то девчонки тебе важней собственной свободы? - хмыкнул Тао.
Джонин колебался. Он бросил напряженный взгляд на девушку, сиротливо сидящую у противоположного конца камеры. Кто она такая для него? Почему ему должна быть важна ее жизнь? Поймав на себе его пристальный взгляд, Сора вновь смотрела испуганно, видя в парне опасность. Однако никаких гарантий освобождения не было, он не верил, что охранник сдержит свое слово.
- Нет, она уйдет со мной, - твердо заявил Джонин.
В голубых глазах читалось удивление, парень отвернулся.
- Понравилась красавица значит, - злорадствовал Тао, доставая пистолет.
Все складывалось еще лучше, чем он планировал. Достаточно всего лишь спровоцировать волка, пригрозив расправиться с девчонкой.
- Только так не пойдет. Или ты или я. Выбирай, - он направил пистолет на нее.
Если физически он не сможет причинить волчонку достаточно разрывающей неуемной боли, причинит ли ему вред, заденет ли его сильнее боль душевная, от утраты близкого человека? Тао надеялся, что правильно понял его поведение, иначе могут возникнуть проблемы и на подозрительный шум обратят внимание. Тогда его точно по голове не погладят за самовольничество. Но ожидаемая реакция не заставила себя ждать, мужчина расплылся в довольном оскале.
Большой бурый волк возник перед ним, заслоняя девушку своим телом. Тао нажал на курок. Из оружия в легким хлопком вырвалось светящееся пятно, электричество с высоким напряжением, предназначенное усмирять оборотней, причинять им значительный вред, но не убивать. А для человека этот разряд был смертельным, Джонин знал это, бросаясь под выстрел. Удар пришелся в плечо, разнося по всему телу разрывающие болью паутинки электричества. Волка отбросило назад, он упал, сильно приложившись к стене. В воздухе запахло обожжённой шерстью. Второй выстрел был уже по обездвиженному, отключившемуся на мгновенье телу.
Мужчина удовлетворенно рассматривал свою работу, спрятав пистолет. Конечно, этого наказания за то, что его чуть не задушили, казалось недостаточным. Тао жалел, что не взял с собой еще оружия помощнее. Волк уже начинал шевелиться, пытаясь подняться на дрожащих лапах.
- Я не убью тебя, не бойся. Ты полезен моему хозяину, поэтому сгниешь здесь сам.
Тао подобрал выпавший из его рук и чудом не разбившийся фонарь, направляя его на Сору. Она отшатнулась от резанувшего глаза яркого света. Девушка понимала что теперь ее черед. Вставший на пути волк был обезврежен, мужчине больше ничего не помешает осуществить задуманное.
- Почему все так пекутся о тебе? - задумчиво произнес он, смеряя ее оценивающим взглядом. - Даже наплевавший на тебя папаша внезапно расшевелился в запоздалом родительском приступе. Да только ничего уже не исправишь. Ну что, убить тебя самому, раз волк не хочет? - повеселев спросил Тао, как будто действительно ее мнение для него было важно.
Девушка молча смотрела на него, понимая, что ответ излишен. Права выбора у нее, оказавшись здесь, не стало. Спрятаться негде.
В кармане мужчины завибрировал телефон, отвлекая от размышления. Тао достал мобильник - сообщение от босса с приказом явиться. "В такой час? - удивился охранник. - Похоже действительно что-то важное." Разочарованный и раздосадованный, что его прервали Тао посмотрел на затихшего на полу волка:
Пообедай девчонкой, хозяин разозлится, а она не стоит того, чтобы за нее умирали. Наслаждайтесь вдвоем , - бросил он через плечо, уходя. Охранник подумывал что надо бы поставить тут камеру, наблюдать за этой парочкой из безопасного места было бы интересно. А еще босс действительно будет недоволен, что она жива. Но когда нибудь же он убьет ее. Когда наиграется. Или проголодается в конце концов. Тао отогнал от себя волнение, поднимаясь по лестнице. В другой раз представление не начнется без него, пусть сегодня он уходит ни с чем.
Девушка выдохнула с облегчением, провожая взглядом удаляющуюся фигуру мужчины. Свет фонаря в его руках хаотично мелькал по стенам, становясь все тусклее. Наконец камера погрузилась в уже ставший привычным для глаз сумрак. Сквозь высокие узкие окна было видно посветлевшее небо. Рассвет был не за горами. Неужели ужасы сегодняшней ночи наконец-то закончились?
Сора растерянно перевела взгляд на волка, чьи попытки подняться не приносили результата. Она не ожидала от него такого поступка. Почему он отказался убить даже ради собственной свободы? Почему добивался и ее освобождения? Почему бросился на защиту, рискуя собой? Все это заставило девушку посмотреть на него другими глазами.
Сора осторожно подошла ближе, наблюдая за его реакцией, и присела рядом. Волк тяжело дышал, прикрыв глаза. Ее дрожащая рука потянулась к нему и, не увидев сопротивления обессиленно затихшего животного, она коснулась его мягкой шерсти на голове. Волк приоткрыл глаза, положив голову на ее колени. Сора успокаивающе гладила его, стараясь не задевать обожженных участков шерсти.
- Спасибо тебе, - шептала девушка. - Спасибо... Прости, что все из-за меня...
Чувство вины и жалости сдавливали грудную клетку. Она шмыгнула носом, утыкаясь лицом в густую шерсть. Если бы слезы остались, Сора пролила бы их, чтобы залечить его раны. Но сил плакать уже не было. Странно как быстро существо пытавшееся убить ее и которого она боялась, превратилось в защитника, которому она благодарна. Размеренное дыхание и ритм чужого сердцебиения, касающееся ее кожи, успокаивало. Сора цеплялась за него как за спасение. Хотелось хоть как то помочь ему в ответ, показать что он тоже больше не одинок в своей пропасти, куда затягивало и ее. Ненужные и потерянные.
Волк в ее объятьях пошевелился, пытаясь подняться. Сора расцепила руки с его шеи и отпрянула. Чувство единения рассеялось. Возникла неловкость, потому что девушка внезапно вспомнила, что перед ней на самом дела парень, которому под ухом она минуту назад шмыгала носом. Почему то обнимать животное было спокойней, чем человека. Она смущенно рассматривала свои опущенные руки, не желая встречаться с ним взглядом. Почему ее сердце колотится так быстро?
Джонин, вернувший свое человеческое обличье, что-то искал на грязном полу возле решетки. Он не намерен больше покорно гнить здесь до конца своих дней. Особенно когда у него появилось то, за что стоит бороться. Руки наткнулись в темноте на металлический продолговатый предмет, звякнувший от прикосновения. Парень удовлетворенно улыбнулся, найдя то, что искал. Аккуратный короткий нож с остро заточенным лезвием и тонкой резной рукояткой приятно холодил кожу, вселяя надежду. Неосторожность Тао действительно поможет им выбраться, пусть он сам пока не догадывается о этом. Джонин вернулся к замеревшей в том же положении девушке и присел рядом на колени.
- Мы выберемся от сюда. Обещаю. Эй, посмотри на меня, - Джонин мягко притянул за подбородок девушку, вглядываясь в ее глаза. - Ты веришь мне?
Сора кивнула.
Первые лучи восходящего солнца озарили пространство вокруг мягким светом, извещая о начале нового дня.
Автор: ~JoJo~
Фэндом: EXO - K/M
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Ангст, Фэнтези, Психология, Даркфик, POV, Songfic, Мифические существа
Предупреждение: ООС, АУ
Размер: Мини
***
Послышался звук открывающейся двери и сбивчивый топот нескольких ног. Джонин встрепенулся, мигом поднимаясь с бетонного пола, и ожидающе уставился в темноту перед собой. Тело немного ныло от долгого неподвижного состояния, а губы непроизвольно растянулись в довольной ухмылке - наконец то можно будет немного развлечься и размяться. Мышцы сводило от нетерпения, а в животе предательски заурчало. Кто же будет на этот раз? Он в предвкушении провел кончиком языка по сухим губам, сдерживаясь, чтобы не начать переминаться с ноги на ногу. Медленный темп приближающихся шагов раздражал. Наконец по стенам заплясали огоньки и неясные силуэты, разгоняя такую привычную и родную для него темноту, заставляя недовольно сморщиться от слепящего глаз ненавистного света. Джонин инстинктивно отпрянул подальше, вжавшись в стену, стараясь находиться в тени. Из-за поворота показался высокий мужчина с большим фонарем в руке и девушка, которую он тянул за собой. Веселье начинается.
Быстро преодолев разделяющее их расстояние, мужчина начал возиться с ключами, подбирая нужный. Девушка в это время оставшаяся без его внимания, растерянно оглядывалась по сторонам в поисках чего-то что могло бы помочь сбежать. Мало вероятно, но все же. Помещение, освещенное лишь проникаемым в узкие окна светом луны, напоминало собой подвал с ровным строем чего-то наподобии тюремных камер, уходящих вглубь и теряющихся в темноте. От этого зрелища по коже поползли мурашки. Сотня вопросов роились в ее голове, не находя ответов. Девушка не понимала зачем ее привели сюда и что собираются делать. Неизвестность и странность всей этой ситуации пугала.
В неясном свете луны и дрожащих редких бликах зажатого в руках мужчины фонаря Джонин мог внимательней рассмотреть ее. Он с сожалением отметил, что на вид девушке едва можно было дать семнадцать. Как она вообще попала сюда? Девушка мелко дрожала, а дыхание было сбытым, невысокого роста с немного растрепанными шоколадного цвета волосами до плеч. В запачканных некогда голубых джинсах и разорванной вдоль плеча рубашке с редкими капельками крови. Что они с ней делали? Мимолетный осмотр принес едва уловимое чувство вины, которое впрочем было отослано куда подальше. Справившись с замком, бородач, показавшийся Джонину до неприязни знакомым, распахнул заскрипевшую дверь и втолкнул сопротивлявшуюся девушку внутрь. Парень недовольно рыкнул, захотелось оторвать руки этому ублюдку.
Неудержавшись на ногах от грубого толчка в спину, вдобавок зацепив ногой выступ в полу, она упала, раздирая в кровь колени и локти. Молодой волк, сменивший секундой ранее свое человеческое обличие, угрожающе зарычал из темноты. Девушка подскочила от неожиданности. Ее дрожащие руки нащупали за спиной железные прутья решетки и вжавшись в нее как можно сильнее, девушка ждала нападения.
Пути назад не было. Страх и осознание безысходности ситуации отразились на ее лице. Джонин усмехнулся про себя: "Ты боишься темноты? Или быть может неизвестности, что хранит она? Как ты думаешь, что скрывается в ней? Кто или что нашло пристанище в этом жутком месте? Твое воображение уже нарисовало мой образ? В одной клетке с чудовищем. Не спрятаться. Не сбежать. Страшно, да? До одури. До панического ужаса в расширенных зрачках. До истерической дрожи во всем теле. До слез. Не плачь, детка. Слезы не помогут. Похоже на ночной кошмар, только вот спасения в виде пробуждения не будет. Спасения не будет. Не будет... ничего? Ты чувствуешь холодное дыхание смерти на своей шее? "
Молодой бурый волк, скаля зубы, медленно выходил из тени, освещаемый серебристым светом полной луны.
***
POV Джонин
Очередной пустой день, сменяющийся очередной пустой ночью. Время, которому я потерял счет, песком сквозь пальцы просачивается в никуда, оставляя после себя ничто или жалкое подобие меня. Когда тишина вскрывает череп звенящей болью, хватаешься за каждый придуманный шорох. Когда тьма разъедает изнутри и снаружи, делая частью себя, распадая на куски и молекулы, растворяя , наполняя тобой пустоту, понимаешь, что теряешься в ней, теряешь себя. Как создание ночи оказалось в ее плену? Я в ловушке. Я потерян. Не осталось сил, всё катится в пропасть, причем уже не в первый раз. Надежда была и осталась напрасной. Я изначально один. Ночь была моей стихией, а стала моим наказанием.
Как мы попадаем в ловушку? Как загоняем сами себя в нее, слепо следуя за собственным воображением и тщеславием, не замечая как за спиной захлопываются ее двери. Тогда мы запоздало оглядываемся, недоумевая как оказались внутри, бьемся в панике о решетку, отделяющую привычную свободу, и отказываемся от принятия простой истины о том, что это наших рук дело. Как выбраться из ловушки, которую создал собственными руками? Доверившись людям я сам не заметил как загнал себя в клетку, становясь тем, кого ненавижу. Воспоминания о том дне уже расплывчаты. Быть может потому что он не был особенным за исключением того, что меня лишили свободы. Или потому что прошло уже достаточно времени. Я не знаю сколько недель или месяцев назад. Я не знаю сколько времени прошло. Я знаю сколько людей назад я потерял человечность и часть себя вместе со своей свободой. Лица не стираются из памяти, не давая забыть кем я стал с такой легкостью, просто лишившись выбора и права голоса. Я не знал почему я здесь и почему должен это делать. Волку во мне нравилось такое положение дел, он упивался сладостью новой жертвы, с каждой из которой мой голос разума становился все тише. Тогда ненависть и желание бороться сменилось безразличием и смирением: я волк, это действительно моя природа. Какой смысл бороться с собой? Монстры в темноте не всегда бывают страшными. Мы сами делаем их такими. Монстры в нашей голове, наши страхи обретают очертания и неясные силуэты в липком сумраке пустой комнаты, выползая из потаенных углов нашего сознания, окружая, танцуя хороводы тенями по голым стенам. Я никогда не считал себя одним из них, до тех пор пока оставшись запертым наедине с собой не разглядел это совсем четко где-то глубоко внутри, требующее выхода наружу.
Что-то изменилось одной ночью, которая тоже на первый взгляд не была особенной. Тогда я начинал подумывать, что мои пленители уже забыли про меня - слишком долго никто не появлялся в подвале с новой игрушкой. Уже несколько ночей я изнывал от скуки и безделья, ведь эти "визиты" были пожалуй единственным моим так называемым развлечением, и это мерзко звучало даже для самого себя.
Но в этот раз, как только луна поднялась достаточно высоко, озаряя лишь часть моей камеры, я наконец услышал долгожданный скрип тяжелой двери наверху и звуки приближающихся шагов. Худенькая невысокая девчушка должна была стать сегодня моим украшением одиночества и праздничным ужином, думал я до тех пор, пока она не оказалась прижатой так близко в маленькой тюрьме с персональными нерушимыми правилами, полностью во власти и распоряжении изнывающего от голода волка.
В ней было что-то не так. Что-то что заставляло меня медлить, и я никак не мог понять что именно. Она по-прежнему боялась, я ощущал дразнящий привкус страха в воздухе, который будил инстинкт охотника. Но вместе с тем в ее больших голубых глазах было что-то еще. Что-то очень смутно знакомое, как будто давно забытое, но до боли родное. Не отчаяние, не мольба, которые сквозили во взглядах всех моих предыдущих жертв, посланных в эту темницу, где мне отвели роль палача. Нет, даже сейчас ее глаза продолжали излучать... свет, исходящий из самого сердца. И он слепил меня еще сильнее, чем ненавистный свет фонарей или солнца. От него хотелось отшатнуться и спрятаться, вновь растворяясь в привычной темноте, но в то же время он манил. Как спасительный луч заблудившемуся во мраке вечной ночи. Я никогда прежде не видел таких глаз. Как ты, обладательница неба за дрожащими ресницами, попала сюда? Чем насолила моим так называемым хозяевам, что они выбрали для тебя подобную участь? Только лживых, двуличных с давно сгнившей душенкой и выцведшими глазами людей, ничем не лучше меня, приводили в этот подвал, где я расправлялся с ними не задумываясь, без зазрения совести. За это я был даже немного благодарен им и моим пленителям. Но эта девушка была абсолютно другая.
Доброта? Понимание сквозившее в ее взгляде? В таком месте, где эти слова кажется не имеют смысла. Что ты можешь понимать, раздраженно подумал я. Я монстр, всего лишь дикое животное. Полная противоположность этому светлому человечку передо мной. Когда я стал таким? Она будила во мне то, что на мой взгляд было давно мной утерянно. Я не хотел, чтобы она думала что я чудовище. Я не хотел, чтобы она с такими пронзительно чистыми глазами видела меня так низко павшего. Мне отвели роль палача, заперев здесь против моей воли. Я не хотел этого, я не выбирал такой жизни. Жалкое оправдание. Но мне хотелось, чтобы хоть кто-то понимал.
Она такая же пленница, как и я. У нее тоже нет выбора, нет права голоса. Осознание того, что в чем-то мы были равны, того что мы были по сути в одной лодке, выводило из себя. Она человек, Джонин, очнись! Она ничтожество! Просто кусок мяса! Волк во мне нетерпеливо рычал, желая ее крови. Но я не мог этого сделать. Нет... это я ничтожество. Да что со мной не так? Неужели за все это время проведенное здесь я начал сходить с ума? Я болен? Что ты делаешь со мной?
Даже если так. Даже если я не смогу ее убить, ей все равно не выжить. Мы в ловушке. Мы пленники в этой тюремной камере. Она человек, хрупкое создание, которое не протянет без еды и воды больше недели. Осознание этого факта привело мои чувства в еще большую растерянность. Противоречия одно за другим продолжали терзать меня. Но я понял, что хочу ее защитить. От себя, от всех невзгод, которые могут ей угрожать. Уберечь от всего. Когда чудовище становится... защитником? Почему? Искупление? Я почти засмеялся от этой мысли. С каких пор меня беспокоят такие вещи? Я могу защитить ее от голода или всего мира просто убив, подарив покой.
Эта испуганная девченка с невероятными глазами продолжала вжиматься в решетку, ожидая своей участи. А я, разрываемый противоречиями и сомнениями, замер в метре от нее, понимая, что сейчас ее участь полностью в моих руках.
***
Холодные железные прутья за спиной больно впивались в кожу, разнося по продрогшему телу волны мурашек, заставляя сильнее ежиться от холода и страха, заставляя сильнее вжиматься в нелепой попытке просочиться сквозь них, оказаться подальше от этих горящих животной яростью глаз напротив. Бешенный стук сердца, стремящегося как будто вырваться наружу, разорвав грудную клетку, неприятно отзывался у самого горла и разносился по всему подземелью, являясь единственным звуком, нарушающим убийственную тишину вокруг. Колени предательски подрагивали, а в глазах неприятно щипало от осознания ситуации. Не хотелось так унизительно разреветься перед лицом смерти. Не хотелось так унизительно умирать, в темном сыром подвале, где ее никогда уже не найдут, быть разорванной в клочья клыками дикого животного. Она душила слезы остатками разума и какой-то бессмысленной гордостью, кусая щеку с обратной стороны до крови, ощущая резкий металлический привкус на языке, который приводил ее в чувства, не давая им пролиться по щекам нескончаемым соленым потоком боли, отчаяния и безысходности. Время неумолимо и незаметно растворялось в пространстве, отмеряемое лишь частотой сбитого дыхания с обветрившихся губ и стуком трепещущего сердца в груди. Было не ясно прошла минута или час, девушка потеряла счет, как загипнотизированная вглядываясь в горящие желтым пламенем глаза большого волка, застывшего перед ней угрожающе пригнувшись к полу и оскалив клыки. Минуты шли, ее тело начало затекать, напряженные долгое время мышцы ныли, она чувствовала, что еще немного и ноги просто откажутся ее держать. Замкнутое пространство камеры, близость хищника, долгое напряжение и неизвестность давили на разум, испытывая на прочность расшатанные нервы. Она не понимала почему волк медлит, растягивая ее муки. Быть может желает сполна насладиться страхом загнанной в угол жертвы, желает увидеть в ее глазах мольбу о скорейшем прекращении мучений.
Помощи ждать было не от куда, девушка не надеялась, что растянувшиеся секунды как-то смогут спасти от неизбежного. Она опустила глаза, вырываясь из плена внимательных желтых глаз. Склонила голову, расслабляя уставшее тело, тем самым признавая свою беспомощность и принимая свою судьбу. Послышался сдавленный выдох и девушка закрыла глаза, мечтая лишь о том, чтобы это все поскорее закончилось. Где-то на краю ее сознания мелькнула нелепая, но почему-то очень приятная мысль, что она не плачет. Слезы всегда казались ей чем-то унизительным, проявлением собственной слабости, особенно в данной ситуации. Нет, значит она сильная и выдержит это. Подобная мысль заставила уголок ее губ приподняться в маленьком глупом приступе гордости.
Она из последних сил держалась на ногах, стараясь успокоиться и подавить все эмоции. Какая теперь разница что будет дальше. Вот только вместе с трепетной жилкой на шее, в ней отчетливо билось никогда не осознаваемое ранее желание. Желание жить, которое совершенно не получалось подавить, смиренно приняв осознание приближение собственной смерти. Оно билось, заполняя собой сознание, заполняя собой все ее существо, вместе с током крови разносясь по венам, заставляя одинокую непрошенную слезинку прочертить мокрую дорожку по ее щеке.
- Я не могу, - послышался сдавленный голос. Она удивленно распахнула глаза, поднимая голову, боясь что ее сознание сыграло с ней злую шутку. Перед ней стоял парень с черными волосами, красиво оттеняющими его бронзовую кожу. Его пухлые, чувственно очерченные губы кривились в какой-то внутренней борьбе, а в карих глазах плескалось раскаивание. - Извини... Я... я не причиню тебе вреда... Пожалуйста, не бойся.
Девушка шокировано обвела взглядом помещение, разыскивая волка, но вокруг больше никого не было, и в ее взгляде, вновь обращенном на парня, мелькнула догадка.
- Так это был... ты, - выдохнула она, скорее утверждая, чем спрашивая. Эта мысль сейчас не казалась ей абсурдной.
- Извини, - одними губами произнес юноша, скрываясь в тени у противоположного угла камеры, куда не попадал лунный свет.
Девушка растерянно проводила его взглядом и обессиленно сползла на холодный пол, поднося руки к лицу, запутываясь ими в волосах, подтянула затекшие ноги к груди, уткнувшись в них лицом и рыдания вырвались наружу. Слезы катились по ее щекам нескончаемым потоком, сдерживаемых ранее эмоций, частые всхлипы грозили перерасти в истерику от осознания того, что только что она пережила.
Джонин смотрел на ее вздрагивающие плечи и не знал что ему делать. Он не решался подойти, боясь напугать ее. Не знал чем помочь, как успокоить истерику, причиной которой явился он сам. Джонин знал, что просто не имеет права быть ближе, не имеет права даже коснуться такого человека, боясь испачкать своими своими по локоть в крови руками. Что он сделал с бедной девушкой и что чуть не собирался сделать... Его разрывало новое ранее неизвестное чувство. Он злился и ненавидел себя за то что довел эту маленькую хрупкую девченку до истерики, за то что сейчас так позорно прячется в тени и не находит в себе силы, злился на нее, недоумевая кто она такая и как посмела за такой короткий промежуток времени разрушить все что строил он в себе месяцами проведенными здесь, чтобы выжить и не сойти с ума.
Ее всхлипы становились реже, она успокаивалась, сидела неподвижно не поднимая головы. Слезы кончились, унося с собой отчаяние и страх, наполнявщие ее душу, на смену пришла лишь пустота и непреодолимая усталость. Глаза закрывались, очень хотелось просто уснуть и чтобы все это просто оказалось сном, ночным кошмаром, который развеется и забудется с первыми лучами нового дня. Только вот ноющая боль во всем теле напоминала о том, что это не сон и на утро спасения с первыми лучами не будет. Тот факт, что она еще жива не укладывался в голове. Нет, девушка не верила в свое спасение, сложившаяся ситуация казалась ей лишь недолгой отсрочкой, подтверждением того, что ее мучения только начинаются. "Это было бы слишком легко, - устало думала она. - Слишком легко, если бы все закончилось так быстро." Только надежда маленьким неуверенным червечком шевелилась где-то между ребер не смотря на отчаянные попытки задавить ее серовой реальностью. Ты полностью в его власти. Ты в ловушке, откуда нет выхода...
Она настороженно вслушивалась, пытаясь уловить его движение или дыхание, но вокруг было слишком тихо. Создавалось обманчивое впечатление, что оназдесь одна. Что ей ничего не угрожает. Что в темноте никого нет. Только ощущение чужого пристального взгляда, заставляющего кожу покрываться мурашками, разрушало все иллюзии.
Джонин наблюдал за ней, желая остаться незамеченным. Он видел ее усталые обеспокоенные глаза, слепо пытающиеся рассмотреть хоть что-нибудь. Забавно, что даже такие вещи делают ее беспомощной. Забавно, то даже простое отсутствие возможности видеть может ее напугать, ведь страшно оказатся в окружающем неведении, когда лишь воображение заботливо приподносит образы один страшней другого. Это забавляло его и в то же время раздражало. Он чувствовал неловкость повисшую в воздухе и задавался вопросом что делать с этим дальше. Желание граничащее с необходимостью помочь этой девчонке неприятно кололось между ребер новым ощущением вины и жалости с невесть откуда взявшимся чувством ответственности за ее судьбу.
И Джонина вновь мучило сомнение. Что если он ошибается? Что если это всего лишь наваждение? В темноте видишь то, чего нет. Видишь то, чего по-настоящему боишься. Но она пуста. Обманчива. Скрывая от глаз очевидное, ночь позволяет увидеть мимолетное, незаметное, сокрытое за буйством дневных красок. Джонин смог разглядеть ненавистный, но такой необходимый свет в человеке, ставший для него ориентиром к спасению, к которому хотелось тянуться. Сора - свои ожившие страхи по темным углам и безжалостное чудовище жаждущее ее крови. А есть ли все это там, где они это видят? Или это всего лишь плод истерзанного воображения? Она - самый обычный человек на свете с самыми обычными пороками. Что если в ней ничего нет? Что если он увидел только то, что хотел увидеть? Что если он хватается за пустоту? И это наваждение ночи, одна из искаженных теней, что танцуют по стенам? Больше нет черного и белого, есть только громадная палитра всех оттенков серого. И чудовище, которое увидела Сора тоже можно отнести к искаженному этой гаммой серого сумеречному миру. Потому что Джонин не плохой. Он сделал много зла и добрым быть не может. Но в глубине его души таится другая, серая сторона светлого чувства. Пусть все считают его злом, он добр к тем, кому верит.
Эта ночь не может быть вечной. Она закончится рассветом, который расставит все по своим местам. Свет, принесенный первыми лучами восходящего солнца, развеет обманчивые тени. Что останется после этой ночи? Как много правды было во всем? Джонин не знал ответов. И это заставляло чувствовать себя беспомощным, заблудившимся в темном лесу бесконечных вопросов.
- Почему ты не сделал этого? Почему оставил в живых? - осторожно поинтересовалась девушка слегка севшим от долгого молчания и волнения голосом. Неожиданный вопрос, нарушив устоявшиюся тишину, неловко повис в воздухе , заставил парня вздрогнуть и отвлечься от собственных мыслей.
Джонин и сам еще не знал точного ответа на этот вопрос.
- Ты не похожа на тех, кого приводили сюда раньше.- Ответил Джонин, после недолгой паузы, решив что отмалчиваться было бы слишком грубо по отношению к ней.
Такой ответ ее удивил и напугал, ощущение того, что она всего лишь очередная игрушка в лапах этого монстра возросло. Девушка кивнула скорее своим мыслям. Голос, прозвучавший в ответ, успокоил чуть больше самого ответа, по крайней мере послужил подтверждением того, что она не сошла с ума. Было странно говорить вот так в темноту, не видя лица собеседника, пытаться угадать, уловить его эмоции и отношение к сказанному лишь по изменениям тональностей в голосе собеседника.
Как будто прочитав ее мысли, Джонин медленно вышел из тени. Девушка сжалась от неожиданности, настороженно следя за парнем. Но он спокойно расположился чуть поодаль, прислонившись к шершавой бетонной стене, и открыто разглядывал ее в ответ. Освещенный серебренным светом луны парень оказался довольно привлекательным, Сора была вынуждена признаться в этом себе. От него не исходило опасности, девушка немного расслабилась, получив возможность видеть и хоть как то предугадывать его действия и реакцию.
- Как тебя зовут?
- Сора.
- По-японски "небо", - удивился Джонин как оно подходит ей, глядя в ее пронзительно голубые глаза. Он наконец мог точно назвать их цвет - цвет ясного голубого неба над головой в солнечный день. В день, которого у него больше нет. Отогнав от себя надоедливые мысли, парень вновь сосредоточился на девушке. Его мучило любопытство. Привыкнув к одиночеству, было странно и ново говорить вот так с кем-то кроме себя. Кажется прежний Джонин был очень общительным и интересным собеседником. Парень уже не помнил и е знал точно что из этого осталось в нем нынешнем. Ему было интересно понять что в ней такого особенного, что заставило его остановиться, прервав заученный алгоритм действий. Хотелось узнать что скрывает эта обладательница неба за дрожащими ресницами. Но осмелевшая Сора его опередила, задавая свой вопрос.
- Почему ты здесь?
- А ты? - небрежно бросил Джонин, желая сперва удовлетворить свое любопытство.
Может они и ждала услышать душещипательную историю заключенного, развеивавшую бы все ее страхи, но Джонин не собирался этого делать. Совсем не хотелось что-либо объяснять и пытаться оправдываться, сознаваться в своих ошибках, еще меньше хотелось напугать своим ответом. И вообще с какой стати ему изливать душу. Хоть эта девчонка и первая, кто поинтересовался об этом за все время проведенное им здесь. Пусть она сама придумает образ опасного хищника или хорошего парня, в любом случае правды окажется меньше половины. Джонин уже и сам не знал кто он. И где эта половина правды.
Девушка, немного опешив, все же ответила.
- Потому что оказалась ненужной... Эти люди шантажировали моего отца. Он не выполнил условие. Даже моя жизнь не так важна для него, как принципы, - грустно вздохнула она. - Работа превыше всего, так он всегда говорил. А дочь... У него есть еще одна, как-нибудь переживет, - невесело усмехнулась девушка. - Ты избавишься от меня?
Джонин был растерян. Он догадывался чем занимаются люди пленившие его , но он всегда тешил себя мыслью, что убирает лишь нечестных конкурентов, а не обычных ни в чем не повинных жертв шантажа.
- Тебя предал родной отец. Ты хочешь умереть?
- Разве у меня есть выбор? Все уже давно решили за меня. В этой игре я всего лишь пешка.
- Ты ненавидишь его?
- Можно я не буду отвечать на этот вопрос? Ты же мои игнорируешь, - вздохнула она. - Это немного раздражает.
Ответа не последовало, Джонин ожидающе смотрел на нее. Девушка решила продолжить, чтобы не разозлить этого странного парня.
- Нет. Мне почти ничего не объяснили после похищения. Три дня меня держали взаперти в комнате для гостей. Видимо время истекло, а мой отец не сделал того что от него требовали...
Сора рассказывала об этом и утихнувшие было обида, разочарование и чувство несправедливости вновь жгли ее изнутри. Все эти несколько дней, проведенных в неведении, были для нее самыми мучительными. Но узнав горькую правду, девушка пожалела и поняла каким спасительным было неведение. Потому что истина кололась раскаленными иглами по коже: она никому не нужна. Этому не хотелось верить. Потому что такого просто не может быть. Это ошибка. Нельзя за секунду оказаться на самом дне пропасти.
- И я не сержусь на него. Я верю, что он не хотел этого и постарается все исправить. Просто ему нужно было немного больше времени. Которого у меня, к сожалению, нет. - договорить ей помешал неожиданно вскочивший на ноги Джонин.
***
Наверху снова скрипнула дверь и эхо приближающихся шагов оповестило о новом госте. Они напряженно замерли в ожидании, повернувшись на источник звука. Шаг за шагом, все ближе и ближе. Джонин недоумевал: еще никогда за ночь ему не уделяли столько внимания. Это настораживало. Что им нужно? Как они отреагируют на то, что девчонка еще жива? Из-поворота уверенной походкой с широкими шагами показался мужчина, Джонин помнил его имя - Тао. Этот вечно хмурый китаец с тяжелым взглядом, выполняющий обязанности охранника, появлялся здесь всего раз, но даже этого хватило парню, чтобы понять что он ненормальный. Охранник решил удостовериться прилежно ли их волчонок выполняет свою работу. Босс отчетливо дал понять, что от этой девчонки надо избавиться немедленно. К тому же Тао очень хотелось посмотреть, как волк расправляется со своей добычей, удовлетворить свои так называемые садистские потребности из-за которых он и выбрал эту работу. Мужчина боялся не успеть, ведь его напарник, который привел девчонку, только сейчас сообщил ему об этом. Поэтому он был приятно удивлен, увидев ее живой и невредимой. Тихо радуясь, что успел как раз к началу представления, он подошел ближе к железной решетке, освещая большим фонарем ее обитателей.
- Решил сначала развлечься, - хмыкнул он каким-то своим грязным мыслям, расплываясь в пошлой улыбочке, глядя на Джонина в человеческом облике. - Я не против взглянуть и на это.
Парень буравил его ненавидящим взглядом в ответ.
- О, не обращай на меня внимания. Я просто зритель. Представь что меня нет, - Тао иронично замахал руками на его взгляд, решив отойти к противоположной стене, недоумевая как мог забыть об осторожности и подойти так близко. Но сильная рука уже схватила его за ворот пиджака, притягивая еще ближе. Джонин, за доли секунды преодолевший разделяющее их расстояние, прижимал шокированного охранника к железным прутьям, переместив одну руку на его шею. Тао захрипел, паникуя, попытки вырваться ни к чему не приводили, молодой волк был намного сильнее его.
- Но ты все таки здесь. - Джонин улыбался его тщетным трепыханиям, сдавливая горло сильнее. - И сейчас поможешь мне выбраться.
Бросив попытки оторвать чужие руки от своего горла, почти теряющий сознание от нехватки кислорода Тао скользнул ослабевающей рукой в один из карманов, выхватывая короткий нож. Острое лезвие полоснуло по сжимающей горло руке не ожидавшего сопротивления Джонина и с звяканьем упало на бетонный пол. Кровь ручейками заструилась из раны, хватка на мгновенье ослабла, но натренированному мужчине хватило и этого, чтобы выбраться из захвата. Судорожно глотая воздух, Тао поспешно отпрянул подальше от рычащего в ярости Джонина. Рана была пустяковой и уже начала заживать, он бесился от того как близко было желаемое и как глупо он этого лишился.
- Маленький гаденыш... Сбежать решил, - сквозь зубы прошипел китаец. - У меня нет ключей. Ты бы остался ни с чем.
Китаец был зол, ему хотелось отомстить за эту попытку прикончить его. Но босс запретил причинять вред их волчонку, Тао негодовал, растирая саднящую шею.
- Выпусти меня! Вы не имеете права держать меня здесь. Я не намерен больше быть послушным цепным псом.
Такой напор удивил охранника, Джонин кажется давно смирился со своей участью пленного и ролью домашнего волчонка, подбирающего следы для так называемых хозяев, когда они не хотели пачкать руки, побунтовав лишь первое время. А теперь он снова был полон непокорного огня в глазах и решимости выбраться.
"А это отличная возможность - свалить его увечия на неудачную попытку к бегству , - подумал Тао, решив как выпустить свою злость и проучить наглого парня. - Но сначала..."
- Хорошо, я отпущу тебя. Хозяин оценил твою помощь нам и в благодарность может даровать свободу. - Джонин напряженно слушал, ожидая подвоха. - Только убей ее. В последний раз. И будешь свободен.
- А если я не сделаю этого?
- Брось, неужели жизнь какой-то девчонки тебе важней собственной свободы? - хмыкнул Тао.
Джонин колебался. Он бросил напряженный взгляд на девушку, сиротливо сидящую у противоположного конца камеры. Кто она такая для него? Почему ему должна быть важна ее жизнь? Поймав на себе его пристальный взгляд, Сора вновь смотрела испуганно, видя в парне опасность. Однако никаких гарантий освобождения не было, он не верил, что охранник сдержит свое слово.
- Нет, она уйдет со мной, - твердо заявил Джонин.
В голубых глазах читалось удивление, парень отвернулся.
- Понравилась красавица значит, - злорадствовал Тао, доставая пистолет.
Все складывалось еще лучше, чем он планировал. Достаточно всего лишь спровоцировать волка, пригрозив расправиться с девчонкой.
- Только так не пойдет. Или ты или я. Выбирай, - он направил пистолет на нее.
Если физически он не сможет причинить волчонку достаточно разрывающей неуемной боли, причинит ли ему вред, заденет ли его сильнее боль душевная, от утраты близкого человека? Тао надеялся, что правильно понял его поведение, иначе могут возникнуть проблемы и на подозрительный шум обратят внимание. Тогда его точно по голове не погладят за самовольничество. Но ожидаемая реакция не заставила себя ждать, мужчина расплылся в довольном оскале.
Большой бурый волк возник перед ним, заслоняя девушку своим телом. Тао нажал на курок. Из оружия в легким хлопком вырвалось светящееся пятно, электричество с высоким напряжением, предназначенное усмирять оборотней, причинять им значительный вред, но не убивать. А для человека этот разряд был смертельным, Джонин знал это, бросаясь под выстрел. Удар пришелся в плечо, разнося по всему телу разрывающие болью паутинки электричества. Волка отбросило назад, он упал, сильно приложившись к стене. В воздухе запахло обожжённой шерстью. Второй выстрел был уже по обездвиженному, отключившемуся на мгновенье телу.
Мужчина удовлетворенно рассматривал свою работу, спрятав пистолет. Конечно, этого наказания за то, что его чуть не задушили, казалось недостаточным. Тао жалел, что не взял с собой еще оружия помощнее. Волк уже начинал шевелиться, пытаясь подняться на дрожащих лапах.
- Я не убью тебя, не бойся. Ты полезен моему хозяину, поэтому сгниешь здесь сам.
Тао подобрал выпавший из его рук и чудом не разбившийся фонарь, направляя его на Сору. Она отшатнулась от резанувшего глаза яркого света. Девушка понимала что теперь ее черед. Вставший на пути волк был обезврежен, мужчине больше ничего не помешает осуществить задуманное.
- Почему все так пекутся о тебе? - задумчиво произнес он, смеряя ее оценивающим взглядом. - Даже наплевавший на тебя папаша внезапно расшевелился в запоздалом родительском приступе. Да только ничего уже не исправишь. Ну что, убить тебя самому, раз волк не хочет? - повеселев спросил Тао, как будто действительно ее мнение для него было важно.
Девушка молча смотрела на него, понимая, что ответ излишен. Права выбора у нее, оказавшись здесь, не стало. Спрятаться негде.
В кармане мужчины завибрировал телефон, отвлекая от размышления. Тао достал мобильник - сообщение от босса с приказом явиться. "В такой час? - удивился охранник. - Похоже действительно что-то важное." Разочарованный и раздосадованный, что его прервали Тао посмотрел на затихшего на полу волка:
Пообедай девчонкой, хозяин разозлится, а она не стоит того, чтобы за нее умирали. Наслаждайтесь вдвоем , - бросил он через плечо, уходя. Охранник подумывал что надо бы поставить тут камеру, наблюдать за этой парочкой из безопасного места было бы интересно. А еще босс действительно будет недоволен, что она жива. Но когда нибудь же он убьет ее. Когда наиграется. Или проголодается в конце концов. Тао отогнал от себя волнение, поднимаясь по лестнице. В другой раз представление не начнется без него, пусть сегодня он уходит ни с чем.
Девушка выдохнула с облегчением, провожая взглядом удаляющуюся фигуру мужчины. Свет фонаря в его руках хаотично мелькал по стенам, становясь все тусклее. Наконец камера погрузилась в уже ставший привычным для глаз сумрак. Сквозь высокие узкие окна было видно посветлевшее небо. Рассвет был не за горами. Неужели ужасы сегодняшней ночи наконец-то закончились?
Сора растерянно перевела взгляд на волка, чьи попытки подняться не приносили результата. Она не ожидала от него такого поступка. Почему он отказался убить даже ради собственной свободы? Почему добивался и ее освобождения? Почему бросился на защиту, рискуя собой? Все это заставило девушку посмотреть на него другими глазами.
Сора осторожно подошла ближе, наблюдая за его реакцией, и присела рядом. Волк тяжело дышал, прикрыв глаза. Ее дрожащая рука потянулась к нему и, не увидев сопротивления обессиленно затихшего животного, она коснулась его мягкой шерсти на голове. Волк приоткрыл глаза, положив голову на ее колени. Сора успокаивающе гладила его, стараясь не задевать обожженных участков шерсти.
- Спасибо тебе, - шептала девушка. - Спасибо... Прости, что все из-за меня...
Чувство вины и жалости сдавливали грудную клетку. Она шмыгнула носом, утыкаясь лицом в густую шерсть. Если бы слезы остались, Сора пролила бы их, чтобы залечить его раны. Но сил плакать уже не было. Странно как быстро существо пытавшееся убить ее и которого она боялась, превратилось в защитника, которому она благодарна. Размеренное дыхание и ритм чужого сердцебиения, касающееся ее кожи, успокаивало. Сора цеплялась за него как за спасение. Хотелось хоть как то помочь ему в ответ, показать что он тоже больше не одинок в своей пропасти, куда затягивало и ее. Ненужные и потерянные.
Волк в ее объятьях пошевелился, пытаясь подняться. Сора расцепила руки с его шеи и отпрянула. Чувство единения рассеялось. Возникла неловкость, потому что девушка внезапно вспомнила, что перед ней на самом дела парень, которому под ухом она минуту назад шмыгала носом. Почему то обнимать животное было спокойней, чем человека. Она смущенно рассматривала свои опущенные руки, не желая встречаться с ним взглядом. Почему ее сердце колотится так быстро?
Джонин, вернувший свое человеческое обличье, что-то искал на грязном полу возле решетки. Он не намерен больше покорно гнить здесь до конца своих дней. Особенно когда у него появилось то, за что стоит бороться. Руки наткнулись в темноте на металлический продолговатый предмет, звякнувший от прикосновения. Парень удовлетворенно улыбнулся, найдя то, что искал. Аккуратный короткий нож с остро заточенным лезвием и тонкой резной рукояткой приятно холодил кожу, вселяя надежду. Неосторожность Тао действительно поможет им выбраться, пусть он сам пока не догадывается о этом. Джонин вернулся к замеревшей в том же положении девушке и присел рядом на колени.
- Мы выберемся от сюда. Обещаю. Эй, посмотри на меня, - Джонин мягко притянул за подбородок девушку, вглядываясь в ее глаза. - Ты веришь мне?
Сора кивнула.
Первые лучи восходящего солнца озарили пространство вокруг мягким светом, извещая о начале нового дня.
Вопрос: Понравилось
| 1. да | 1 | (50%) | |
| 2. нет | 1 | (50%) | |
| Всего: | 2 | ||